— Да не бойтесь вы, — он слегка коснулся до моей руки. — Давайте познакомимся. Меня зовут Андрей. А вас?

— Элоиза.

— Красивое имя. — Он слегка нахмурил брови, что-то вспоминая. — Ну, конечно. Элоиза и Абеляр. Французские Ромео и Джульетта.

Честно говоря, я удивилась, что сторож музея столь начитан. Даже у моих соотечественников такой ассоциации не возникало. А ведь моя романтичная мамочка назвала меня в честь этой самой Элоизы. До маминой смерти мы жили на набережной цветов рядом с Нотр Дамом. Из наших окон виднелись мрачные башни собора и кружащие над ними черные птицы. Не знаю почему, но эти птицы и башни в детстве пугали меня. А мама часто выходила на маленький французский балкончик и, облокотившись на перила, замирала, глядя вдаль. Мама обожала Париж, знала, кто жил и в каком доме. Я как сейчас слышу ее слегка хрипловатый голос, рассказывающий историю любви молодого ученого Абеляра, преподававшего умнице Элоизе не только латынь, но и любовные уроки.

— Уж не знаю, чья история печальнее, — заметил Андрей. — Ромео умер от яда, Абеляра оскопил оскорбленный дядюшка. Вы как думаете?

— Не каждый из мужчин сможет прожить без столь необходимого органа, — заметила я, покраснев от собственной шутки.

Андрей совершенно серьезно посмотрел на меня.

— Я все же предпочел бы жизнь. Уж очень я ее люблю.

— Даже без органа? — зачем-то уточнила я.

Андрей кивнул и рассмеялся.

А я, вдруг почувствовав себя легко и свободно, как давно не чувствовала, заметила:

— Мне всегда казалось, что дядюшка не рассчитывал на приданое Элоизы, как это везде написано, а был в нее влюблен.

Андрей с приторной задумчивостью почесал макушку.

— А знаете, Элоиза, мне кажется, вы правы. Но тогда история приобретает иной смысл. И это обязательно нужно внести в путеводитель. А то несправедливо выходит: останки влюбленных соединили, влюбленные пары совершают паломничества на их могилы, а настоящая история известна только вам.

— Хорошо, когда я вернусь в Париж, обещаю вам это исправить.

— Договорились, Лиза. Ведь вы же позволите мне так вас называть?

Лизой называла меня только мама. Его слова были словно приветом от нее. И эта история тоже. Мамочка моя говорила, что я обязательно должна прийти на могилы Элоизы и Абеляра с тем, кого по-настоящему полюблю. Да вот до сих пор не сложилась наша встреча.

— Называйте, если вам так больше нравится, — ответила я, заходя в калитку и останавливаясь возле клумбы с лиловыми ирисами.

Андрей принял позу экскурсовода.

— Прежде чем мы войдем, мне бы хотелось рассказать вам историю дома.