— Мам, они больше не будут. Вопрос разрешился. Все подозрения, обвинения и прочая чухня отменяется.

Она смотрит с удивлением, но мои слова столь соблазнительны, что мама очень хочет им верить. И верит. Безоговорочно и сразу.

Дом, милый дом. Приятно, когда тебя ждут. А я даже подарков не привёз. Вот же хрень какая. Но ничего. Это мы исправим. Подарки будут.

Мы завтракаем, я гуляю с Раджой, а потом надеваю старые штаны, свитер, брезентовую штормовку и натягиваю на ноги резиновые сапоги. Сегодня выходной и родители не идут на работу. Май, весна, бурление чувств, шашлыки и посадка картошки. Нужное подчеркнуть.

У нас нет дачного участка и поэтому, мы сажаем картошку на делянке, являющейся частью большого участка, выделяемого ежегодно маминому НИИ. Папа берёт завёрнутые в мешок лопаты, а я бесформенный брезентовый рюкзак с провиантом и чем-то ещё, не менее важным.

Твою ж дивизию! Вот, это, конечно, то, что мне сейчас больше всего нужно — сажать картошку на колхозном поле. Как я мог забыть об этом прекраснейшем времяпрепровождении, выпадающем обычно на второе мая. Если нет заморозков, конечно. А в этом году их, как раз, нет.

— Семена наши не перепутают там? — беспокоится папа.

— Не должны, — пожимает мама плечами. — Я подписала на тряпочных ярлычках химическим карандашом и подвязала к мешкам. Я тебе говорила уже.

Мы идём пешком к месту сбора — к маминому институту. Там вместе с её весёлыми и воодушевлёнными предстоящими трудовыми подвигами коллегами, грузимся в автобус и едем около часа хрен пойми куда. В поле. Народ веселится, балагурит, поёт песни.

— Ну, расскажи про Ташкент, — просит мама.

— Ты что, в Ташкенте был? — оживляется её коллега.

— Был, — киваю я. — Ташкент — город хлебный.

Смеются. Это они и сами знают.

— Да я толком и не видел ничего. Одни заседания да конференции…

— Нет, ну как… А вот ты ходил на рынок? У меня там сестра двоюродная живёт, прямо рядом с рынком…

— Егор! Ну, ты чего хмурый такой, как будто только что с похорон. Что такое-то?

— Не выспался просто… Простите…

Приехав, мы практически сразу находим свой участок по меткам. А вот найти свои семена оказывается тем ещё квестом, но родители справляются. И я тащу мешки на себе примерно полкилометра. А ещё чуть позже мы начинаем копать.

Технология как раз на троих. Один выкапывает лунку, другой бросает в неё проросшую картофелину, а третий засыпает землёй. Сначала меня страшно ломает, а потом я втягиваюсь и, как ни странно, в этой механической, монотонной работе нахожу успокоение и чувствую облегчение.

Сбрасываю куртку, сбрасываю свитер, и, оставаясь в старой папиной офицерской рубашке, рою землю, превращаясь в механизм с заложенным простым алгоритмом.