— Зачем? — удивляюсь.
— Как зачем? — удивляется в свою очередь она. — Ты так тонко чувствуешь и придумываешь такие душевные и красивые песни о вере! Если нас услышат другие люди, то многие задумаются о Боге и пойдут в Храм, — поясняет.
«Понятно. Приход — увеличит доход! За счет этих песен жирные попы будут жрать еще слаще!» — раздражаюсь.
— Некогда мне встречаться с попами, — буркаю.
— Как же так? Отец Стефан очень уважаемый священник, — обижается она.
— Эти песни я написал только для души и для Вас, раз Вы верите в Бога — поясняю.
— Ну, хорошо, — смиряется. — Но мы еще вернемся к этому разговору, — обещает. — Давайте поработаем над этой песней, — предлагает.
Все повторяется как с «Вечерами».
— Теперь песни для филармонии и для школы, — объявляю:
Продолжаю «Школьным романом»:
— А эта песня, возможно, подойдет Наташке в ее новом платье, — сообщаю:
Собираюсь только прокомментировать, как вижу, что у Евгении Сергеевны задрожали губы, лицо сморщилось и она, махнув рукой, выбежала из комнаты. Мы с Пашей с удивлением переглянулись. Почему такая реакция на обычную песню? «Наверное, песня напомнила, о чем личном?» — предполагаю про себя.
— Паша давай работать, а то время поджимает, — предлагаю, вспомнив о песнях для Иосифа Аркадьевича и о вечернем свидании с Маринкой.
Вернулась Евгения Сергеевна, умытая, но с покрасневшими глазами и не глядя ни на кого подключилась к работе.
Конечно, из-за большого объема новых песен, мы не успели подготовить демонстрационную запись для столицы и для Аньки из филармонии. Договорились встретиться завтра и продолжить работу.
Попрощавшись, прихватив тетрадь, выскочил за дверь и помчался домой. Времени до свидания оставалось впритык. Только добежать до дома, оставить тетрадь, большую часть «бабок» на всякий случай и вернуться назад к деревянному мосту.
Была мысль оставить тетрадь с деньгами у Павла и идти на встречу с прекрасным и приятным сразу от него. Но представил, что женское любопытство Евгении Сергеевны заставит сунуть нос в документальное подтверждение моих творческих мучений. А там не только каракули с чиркаными, перечеркнутыми текстами песен, но и работа подсознания в периоды моего отрешения — картинки, зачастую не приличные.
Даже как-то попытался воспроизвести сценки с маленькими человечками, которых искусно изображал Мишка из комсомольского лагеря. Настолько меня впечатлило его творчество. Однако ничего кроме детских каракулей у меня не получалось. У того, что ни черточка, то в тему. Вплоть до каблучков на обуви и складок на одежде. И это обычной шариковой ручкой! Мне же, чтобы изобразить нечто похожее, необходим острый карандаш и ластик.
Выскочив на свой двор, понял, что не продумал свидание. Увиденная картина озадачила. Маринку однозначно в ближайшие часы в свой сарай вести нельзя. Упустил из вида, что сегодня теплый летний субботний вечер. Казалось, что все население бараков высыпало во двор. Галдела, носилась и играла многочисленная детвора. Женщины оккупировали все лавочки у подъездов и «чесали» языки. Некоторые даже вынесли свои табуреты и стулья. В углу двора мужики с азартом резались в карты за столиком — в популярного «Петуха» по копеечке. Многие гаражи и сараи были открыты. Там тоже сидели, дымили, разговаривали и выпивали группы мужчин. Кто-то возился с мотоциклами. «Мои родители, скорее всего на даче», — мысленно отметил и промчался через двор домой, не успевая здороваться налево и направо.
Захватив «четвертак», поспешил назад. Опаздывать кавалерам на свидание считается во все времена дурным тоном.