– А, тогда это вряд ли он. Его акцент похож на кантонский.

Кожу предплечий начинает покалывать.

– Ясно. И чего он хотел?

– Он занимается ландшафтным дизайном и хотел узнать, ищем ли мы садовников. Я посоветовал ему связаться с владельцами. Мне-то откуда знать? Я всего лишь охранник.

– Верно, – говорит она, – верно.

Следующие несколько недель китайская пресса утверждает, что признание Босса Мака было получено под принуждением. Винни знает, что это хороший знак; значит, правительство его поддерживает. Она ожидает, что «Мак Интернейшнл» будет серьёзно оштрафована и подвергнется усиленным проверкам в течение нескольких лет, чтобы владельцы международных брендов успокоились и не воспринимали всё слишком серьёзно. Конечно, в краткосрочной перспективе они потеряют клиентов, но со временем бренды вернутся, не в силах сопротивляться экономии средств.

По совету Авы Винни не заходит в соцсети и сосредотачивает все силы на новом предприятии. После ещё нескольких бесплодных встреч, на одной из которых похотливый менеджер по продажам намекнул, что, если они с Винни станут хорошими друзьями, он сделает исключение и будет работать с ней, она наконец подписывает контракт с маленькой, но подающей надежды компанией, выращивающей бриллианты, и надеется, что эта компания может стать их партнёром на долгие годы. Она приняла решение в тот момент, когда руководитель отдела продаж, женщина примерно того же возраста, что и Винни, вложила ей в ладонь визитную карточку с номером своего мобильного телефона, сказав: не стесняйтесь, звоните или пишите, если вам что-то понадобится. Значит, женщина не сомневалась, что в её работе нет ничего предосудительного.

Уладив это, Винни готовится вернуться в Америку.

Она не стала бы основывать свою несуществующую ювелирную компанию в Хопкинтоне, штат Нью-Гэмпшир, если бы ей самой не хотелось там жить. Она присматривает дом, классический кирпичный коттедж в стиле Кейп-Кода. Простой и симметричный – такой мог бы изобразить Анри, если бы его попросили нарисовать домик – и бесконечно непохожий на её прежнюю квартиру из стали и стекла в Лос-Анджелесе. Коттедж расположен на улице с причудливым названием Спрус-лейн. Она представляет себе неторопливые вечерние прогулки по ней, представляет, как машет рукой соседям, вероятно, принимающим её за одну из тех миллениалов, что стараются рано достичь финансовой независимости и уйти на пенсию. Почему бы не поддержать это заблуждение? Она может сказать им, что заработала кучу денег на новых технологиях, после чего переехала сюда, чтобы воссоединиться с природой: выращивать овощи, учиться разделывать мясо, вести блог о безотходном производстве.

Разве так важно, что она не была в Нью-Гэмпшире и не может увидеть ни город, ни дом вживую? Деловитый и весёлый агент по недвижимости заверил ее, что дом готов к заселению, и не стоит беспокоиться о флагштоке у двери, его могут убрать до приезда Винни.

По правде говоря, хотя Винни никогда не призналась бы в этом агенту, ей нравится американский флаг, развевающийся перед входом, так же как ей нравятся минималистичные шкафы и стены, обитые деревянными панелями. Она даже попросила оставить ситцевые портьеры, доходившие до самого пола. Агент сказал, что бывшие владельцы дома – учителя на пенсии, которые много лет преподавали в великолепной школе-интернате в соседнем городке. Винни представляет себе крепких и румяных седых стариков в клетчатых рабочих рубашках и брюках цвета хаки, бодро разгуливающих на свежем воздухе. Они вырастили прекрасный деревенский сад с пышными азалиями и кизиловыми деревьями, за которыми Винни предстоит научиться ухаживать. За всю жизнь у неё никогда не было собственного сада, и триста шестьдесят тысяч долларов наличными кажутся ей более чем справедливой ценой за эту привилегию.

Все это время она покидает жилой комплекс только в случае необходимости и всегда высматривает потрепанный Ниссан и неуклюжего мужчину, но больше их не видит.

Однажды утром ее внимание привлекает заголовок на сайте «Нью-Йорк Таймс»: LVMH уходит из Китая. Из статьи она узнает, что недавние разоблачения в «Мак Интернейшнл» побудили «Луи Виттон Моет Хеннесси» пригрозить прекратить сотрудничество с китайскими фабриками, а другие конгломераты предметов роскоши намекают, что последуют их примеру.

Внезапно китайские СМИ переобуваются в воздухе. Включив телевизор, Винни наблюдает разоблачение роскошного образа жизни Мэнди Мак. Полёты первым классом в Париж и Милан, коллекция туфель от Маноло Бланика, новая Тесла помадно-красного цвета – в общем, есть на что посмотреть. Фото, постоянно мелькающее на новостных каналов, взято непосредственно из ее аккаунта в Инстаграме: Мэнди в оранжевом бикини расслабляется на палубе сверкающей яхты, а вокруг сверкают элитные белые коттеджи на скалах Санторини.

Обитатели форумов тут же разражаются ругательствами:

Маки и подобные им магнаты – пятно на совести нашей нации.

Международные бренды никогда больше не будут нам доверять, и все из-за этих кровопийц.

Богачи думают, что им всё сойдет с рук. За решётку их!

Из «Либерейшн Дейли» Винни узнает, что вице-мэр Гуанчжоу понижен в должности до директора по санитарии, а бывший начальник полиции находится под следствием по обвинению во взяточничестве. Впервые за несколько недель она проверяет аккаунты Мэнди в социальных сетях. Последний пост – фотография, сделанная на пресс-конференции в прошлом месяце, с подписью: Спасибо всем за поддержку. Я не остановлюсь, пока папу не освободят. Мэнди Мак ушла в тень.

В чём дело? Она вышла из соцсетей, чтобы сосредоточиться на спасении отца, или прячется в курортном отеле в каком-то отдалённом месте без доступа к внешнему миру? В любом случае, все указывает на масштабное общественное порицание, на поиск козлов отпущения, намеренный уничтожить Маков и их сообщников, включая Винни, если её местонахождение будет обнаружено правительством, или приспешниками Маков, или и теми, и другими.