- Ты придаешь слишком много значения мелочам, - Элика лежала возле бассейна на крыше дома, одетая в повязку для волос, - разбрасываешься. Хочешь и торговать, и управлять, и бросить все, и постоянно думаешь, что сделал так, и что – не так.

- Да, я такой, - подтвердил, следя взглядом за случайно залетевшей за периметр птицей. – Мне свойственна масштабность.

Блондинка насмешливо поглядела на меня, щурясь от солнца.

- Знаешь, что самое смешное?

- Нет. – Птица пошла на снижение, может, на острове ей что-то приглянулось.

- Твой дядя Тоалькетан, старый нун Громеш, ан Траг, Иту, Кир, эн Ур-Наммурапи, даже Павел – все считают, что ты стараешься для них. И выполняешь их команды, как дрессированный волк.

- Волки дрессировке не поддаются, - рассеяно заметил я. Полет вторгшегося в периметр пернатого проходил где-то над пещерой. – Но только ты видишь, что происходит на самом деле.

- Но не могу понять, - вздохнула Элика. – Или ты гений, или прикидываешься.

- Нет, не гений, - честно признался я. – У меня есть цель, я знаю, что мне нужно для нее, и просто хочу получить это как можно скорее.

Птица передумала снижаться у берега, и решила посмотреть, что интересного есть на острове. Где-то в районе нашего дома. Пролетела мимо.

- И я тоже – для этой цели?

Я задумался. Бывают же люди, которые могут в двух словах все объяснить. Завидую им.

- Ты – часть этой цели, - наконец нашелся я. – Важная.

- А меня ты спросил, хочу ли я быть этой частью?

Представил, как опускаюсь на одно колено, достаю из кармана коробочку, а там – крючок для фоторамки. Меня всегда смешили такие моменты, этот раз не стал исключением.

- Нет, упустил как-то этот момент. Согласна? – подавив улыбку, спросил я.

- Ага, - Элика кивнула.

Птица развернулась, не такая уж она большая, если приглядеться. На вид совершенно безобидная. Чуть приподняв левое крыло, она сделала разворот над берегом, и по нисходящей траектории, набирая скорость, помчалась прямо на наш дом.

На меня.

Нападать сзади – нечестно. Да еще так. В полете птица распалась на несколько частей, то, что казалось живым существом, тремя безобразными кляксами, вытянутыми в одну прямую, нацелилось на мой затылок.