‒ Почему только половина? ‒ глядя на спадающие сверху кудри, поинтересовалась Мелл.

‒ Краски не хватило. Слезть помогите, я высоты боюсь, ‒ место головы заняли свесившиеся ноги, переходящие в чрезмерно сексуальную попку.

Именно за это место и поспешили поддержать слезающую Танька и Мелл.

‒ Что?!

‒ Что?! ‒ одновременно воскликнули подружки.

Сверкая ревностью и быстро глянув друг на друга, они резко опустили расшалившиеся руки.

Падая со шкафа, девочка по пути сильно ободрала себе коленку о декоративную ручку. Возле самого пола она поняла, что жизнь, по сути, только начиналась и перед глазами мелькать нечему. Но даже мягкая посадка, словно на руки мамы, не заставила ее произнести ни звука.

‒ Ну и нервы у тебя, ‒ Танька, словившая телекинезом падающее тело, покачала головой.

‒ Иначе нельзя, ‒ садясь на полу, полурыжая посмотрела на разорванную штанину и начала усердно дуть на ранку сквозь дырку. ‒ Спалят враз, а такую нычку нельзя светить, ‒ она была ненамного старше белобрысой, максимум одиннадцать лет.

‒ И часто тут так?

‒ Всегда, когда эта стерва на смене, ‒ испытывающее, снизу вверх, глянула на новеньких. ‒ Спасибо, что хоть словили, ‒ не поняла произошедшего. ‒ Я тоже такие косички хочу, ‒ без перехода обратилась к Мелл.

‒ А вы к нам насовсем или у вас статус? ‒ поинтересовалась белобрысая.

‒ У нас ‒ чего? ‒ наклонилась поближе к вопросу Танька.

‒ Нет у них статуса, как мы будут, ‒ быстро поняла сидевшая на полу. ‒ Интересно, зеленку получится умыкнуть?

‒ Она дверь свою, вроде, не запирает, ‒ с сомнением произнесла «пингвинчик».

‒ Хм, может, сходишь?

‒ А чего там так тихо? И как вы дверь закрыть успели? ‒ не обращая внимания на вопрос, белобрысая поинтересовалась у Таньки.

‒ А за зеленкой? ‒ хитро прищурилась Мелл.

‒ Щщасс! Мне от синяков потом тоже зеленкой лечиться?