« А что я? Оно само падало, ‒ проследила за полетевшим на пол телом.»

«Эй, посмотри на себя! Разве мы дети цветов? Мы живем не любя[2], ‒ веселый мотив от Таньки был кстати.»

«Ой, включи эту песенку, пожалуйста, ‒ начала клянчить Мелл.»

«Не теперь. Терпи пока, сейчас начнется, ‒ глядя на упавшую на одно колено, поняла Танечка.»

Часть 32

После учиненного обыска личных вещей и выворачивания карманов, Танька возненавидела взрослых как вид. Причем ‒ подлежащий уничтожению. Разбросанные по полу футболки и трусики не хотелось даже поднимать. Сломанный от злости замок сумки она еще могла терпеть, но растоптанная любовь к чистоте изменила планы.

‒ Да плюнь ты на эту дуру! ‒ успокаивала Мелл.

‒ Уже, ‒ зло прищурившись, процедила сквозь зубы Танюша.

‒ Что ‒ уже? ‒ не поняла подруга.

‒ Плюнула, ‒ в коридоре раздался истошный крик.

‒ И куда? В морду или…

‒ Фасад. На обратную сторону слюны не хватит, ‒ все еще кипел гнев.

‒ Держись. Мы еще даже не начали. И зачем мы здесь вообще? ‒ Мелл стала собирать вещи.

‒ Брось! ‒ дематериализовала беспорядок Танечка. ‒ Я новое уже создала, в сумке лежит.

В коридоре зазвучал нарастающий топот босых ног. Слышимость шагов на плохо уложенном ламинате была потрясающая.