Из глаз Мэделин внезапно брызнули слезы – детские слезы, не выплаканные с тех пор, когда она была маленькой девочкой, нуждающейся в матери. Тогда в ее воображении Камилла была сказочной королевой, ласковой и любящей. Она сочиняла про нее различные волшебные истории. Однако в последние месяцы образ изменился, сделавшись мрачным, зловещим и страшным. Теперь же произошла разрядка при виде сломленной женщины, потерянной для всего мира, и больше не было никакой угрозы… однако и спокойствия тоже.

Тишину нарушил Джейк.

– Она все время в таком состоянии, дорогая.

– Ты бывал здесь и раньше? – спросила Мэделин, удивленно глядя на отца.

– Я стараюсь приезжать сюда регулярно. И конечно, постоянно поддерживаю связь с докторами на случай, если произойдут какие-нибудь изменения.

Мэделин посмотрела в бессмысленное лицо Камиллы, смущаясь говорить так, как будто ее вовсе здесь не было.

– Она всегда будет в таком состоянии? – прошептала она.

– Боюсь, что да. – В голосе Джейка звучало сострадание. Его гнев с годами пропал, и он понял, что бесполезно обвинять Камиллу в случившемся. Ее разум, ослабленный шоком после смерти матери, был окончательно подавлен в сатанинской секте, и она стала жертвой преступников.

Мэделин положила свою тонкую руку на плечо Камиллы, желая преодолеть пустоту между ними и установить контакт.

– Здравствуй… здравствуй, мама, – тихо прошептала она со слезами на глазах, но Камилла повернула голову к окну и, казалось, не слышала ее.

– Не расстраивайся, дорогая, – сказал Джейк, обнимая дочь. – Мне кажется, она вполне счастлива… в своем мире.

Они побыли в комнате еще немного, затем потихоньку вышли, так и не замеченные Камиллой.

Мэделин взяла Джейка под руку, и они медленно пошли по коридору.

– Отец, могу я спросить тебя кое о чем? Джейк устало улыбнулся:

– О чем угодно, Мэдди. Теперь у меня нет секретов от тебя.

– Почему ты не женился еще раз?

– Потому что твоя мать и я до сих пор состоим в браке. Мэделин с ужасом повернулась к нему:

– Ты не развелся?!

– Как я мог бросить ее, Мэдди? Подумай только. Для меня и Дженкинса все это стало ударом. Она так и не вышла из транса. Я чувствовал себя виноватым. Мы сделали это, чтобы спасти тебя, но, несомненно, нанесли удар по очень чувствительной психике твоей матери. – Джейк вздохнул. Сознание своей вины тяжелой ношей лежало на его плечах долгие годы.

Мэделин молчала, глядя на отца с явным сочувствием.