Монашка колебалась всего несколько секунд:
— Наемники, — произнесла она, постукивая пальчиком по щеке. — Вооружение — разное, но в основном Калашниковы, ТТ и кольты. Может — гранотометы РПГ-7. Гранаты.
— Количество?
— Не знаю. Может, вообще не столкнетесь, а, может, они там на каждом дереве.
— Ох, ох… грустные вещи ты мне говоришь!
Сестра Эда усмехнулась:
— Если бы все это было легко, твоя помощь бы не понадобилась.
— Логично.
— Дополнительную информацию я тебе скину в файле, — монашка встала, медленно подошла ко мне, игриво виляя бедрами. Я сглотнул. Эта женщина заводила меня одной лишь своей походкой.
— Понятно, — мой голос звучал хрипло, а вездесущие лапы сами обхватили Эду за талию. Монахиня закинула руки мне на шею, обхватила своими неприлично длинными ногами мои бедра.
— Еще вопросы? — с тихим смешком спросила она, когда я, резко развернувшись, прижал ее тело к стене.
— Ага, — я помедлил прежде чем впиться в ее губы поцелуем. — Как зовут твою подругу?
— Хекс, — ответила Эда, прежде чем я бросил ее на кровать. — Ее зовут Хекс.
Глава 11
Слева опять резанул по ушам звук очереди, яркие всполохи выстрелов слились в одну долгую вспышку, освещая небольшой участок южного тропического леса.
«Калаш», — почти равнодушно отметил я, не рискуя шевелиться. К лицу прилипло что-то мерзкое, вонючее и липкое. Я очень надеялся, что это всего лишь очередной лист.
За прошедшие с момента высадки с «Лагуны» восемь часов, я возненавидел джунгли всей душой.
Нет, сначала было только раздражение. Раздражение на то, что мне пришлось вставать из теплой постели в четыре утра, только лишь для того, чтобы восемь часов мерзнуть на палубе дурацкого катера, когда он рассекал бесконечные волны южного моря. Меня нервировало, что сестра Эда даже не соизволила проснуться и попрощаться со мной, хотя понимала, что я легко могу не вернуться с этого ее задания. Нет, можно было сколь угодно убеждать себя в том, будто она просто не любит расставаний, будто ей больно видеть, как я уезжаю, но я четко осознавал, насколько это наивно.
Поэтому я чуть не сорвался на Датче, ощущая, как внутри растет холодный ком раздражения. Лишь в последний момент удалось сдержаться, и я спрятался далеко на корме, дабы не сделать чего-нибудь такого, о чем потом буду долго и мучительно жалеть.
Меня бесил Бенни, который вышел ко мне на палубу, ибо почему-то, решил, что мы с ним похожи. Бесили его шутки, его голос, его манера панибратски хлопать меня по плечу. Я понимал, что все дело в моем раздражении, и Бенни тут ни при чем, но ничего с собой поделать не мог.