Кэсси была уверена, что доктор проинформировал Пьера о препаратах, которые она принимала. Или полиция обыскала её багаж? Наверное, так и было.

Она со страхом осознала, что на упаковках указана дата выдачи, и полиция сможет сразу же обнаружить, что она превысила предписанную ей дозу. Об этом они тоже, скорее всего, уже знали.

- Мы так понимаем, что после вчерашней ссоры с Марго, Вам было сказано идти в свою комнату. Вы выходили из своей спальни ночью, Кэсси? – Гранже пристально смотрел на неё.

- Нет, - ответила она. – Я была там всю ночь.

А затем, слегка дёрнувшись, Кэсси вспомнила, что это было не так. Она ходила во сне и ей снился тот яркий сон. Она проснулась в то время, когда сжимала в руке медную дверную ручку спальни Пьера. Но девушка никак не могла сообщить об этом полиции. Таким образом она бы призналась им, что присутствовала на месте преступления и абсолютно не помнила, что там в действительности произошло. Она сама даже не знала реальных фактов.

- Вы уверены, что не покидали пределов своей спальни? – спросил Гранже.

Кэсси ухватилась ещё за один фрагмент собственных воспоминаний. Чуть раньше той ночью она услышала плач Эллы. Она пошла успокоить девочку и увидела синяк на её шее, после чего испытала неконтролируемую злость по этому поводу.

- Подождите, простите, я действительно выходила из своей комнаты, - пробормотала она, заметив, как детективы обменялись взглядами и Гранже начал делать записи в своём блокноте.

- Элле, самой младшей из детей, снился кошмарный сон и я пошла успокоить её. Ну конечно же, это было прошлой ночью. Я всё перепутала с этим стрессом. На мгновение я подумала, что это было позапрошлой ночью. Девочке не раз снились кошмары.

- Больше одного раза за три дня? – спросил Гранже, и его вопрос не звучал недоверчиво, а, скорее, просто любопытно.

- Да, и это было одной из причин, по которой я решила уйти, - сказала Кэсси. – Я не считала, что должным образом справляюсь с детьми. В первую же ночь, когда я сюда приехала, Марго…

Она поспешно остановилась. Объясняя им, как Марго предъявляла ей претензии, проявляла жестокость и ударила её по лицу за то, что девушка вовремя не успела прийти в комнату Эллы, Кэсси могла лишь убедить полицию, что между ними была глубокая вражда.

Но детектив Гранже, подняв брови, ждал продолжения её рассказа.

- В первый же вечер Марго сказала, что мне следует всегда наведываться к детям. Причём, делать это как можно скорее, независимо от того, насколько я была уставшей, - уточнила она. – Так что, несмотря на то, что мне сказали оставаться в своей комнате прошлой ночью, я всё равно пошла в комнату Эллы, когда услышала, что девочка плачет.

Их вопросы начали пугать Кэсси. Она вспомнила угрозы Пьера в её сторону. То, как он обещал, что если она не будет играть в его игру, то он расскажет полиции, что девушка рыскала в его комнате, и они арестуют её.

Она серьёзно беспокоилась, что он, возможно, уже рассказал об этом полиции, с целью нарисовать её образ как ненадёжной и нечестной сотрудницы. Или, что было бы ещё хуже, что Пьеру и не требовалось этого делать, потому что у него был «хороший друг» в местном полицейском управлении, совсем как и его «хороший друг» в медицинском сообществе.

Для Кэсси было очевидным, что на самом деле там произошло прошлой ночью. Пьер и Марго ругались. Она была пьяна и крайне агрессивна безо всяких на то причин, и, должно быть, спровоцировала его к применению насильственных действий в свою сторону, которые зашли слишком далеко. Они подрались и он столкнул её с балкона в порыве гнева. Затем он поспешно уехал, так, чтобы у него были доказательства того, что его не было дома в это время.

Пьер был богат и влиятелен, и Кэсси знала, что он не стесняется использовать своё богатство и силу, чтобы получить желаемое. У него было огромное влияние в своём сообществе - казалось, что даже те люди, которые плохо о нём говорили, не хотели открыто обсуждать эти факты и боялись последствий.

И если Пьер уже создал себе алиби, Кэсси знала, что ему понадобится альтернативный подозреваемый, потому что кого-то необходимо было обвинить в совершении этого преступления.

Если полиция всё ещё не арестовала Пьера, это означало, что он указал им другое направление. Судя по тому, что он рассказал детективам, Кэсси уже видела, как работает его разум, и ей стало плохо от страха, когда она начала осознавать его планы.