- Я детектив Гранже, а это моя коллега – детектив Биссэ, - сказал он на идеальном английском языке.

Кэсси нервно улыбнулась молодой женщине в тёмно-синем брючном костюме, которая настраивала диктофон на запись.

- Мы опросили Вашего работодателя, господина Пьера Дюбуа, - объяснил детектив Гранже. – И хотели бы услышать Вашу версию того, что произошло прошлой ночью и сегодня утром. Вы предпочитаете, чтобы опрос проводился на французском или на английском языке?

- Подойдёт и на французском, - сказала Кэсси по-французски, надеясь, что это принесёт ей некоторую пользу в общении с двумя этими офицерами сурового вида. Хоть она и думала, что главным подозреваемым должен стать Пьер - она была уверена, что именно он совершил это преступление – она догадалась, что тоже находится под подозрением. Пробелы в её памяти тревожили Кэсси и заставляли её очень нервничать. Она не хотела сказать что-то не то, и не хотела, чтобы они подумали, что она что-то скрывает.

- Хорошо. Давайте начнём. Садитесь сюда, напротив детектива Биссэ. Пожалуйста, скажите мне Ваше имя, дату рождения и домашний адрес для протокола.

Первые несколько вопросов были стандартными. Откуда она была родом, название агентства, которое наняло её на работу, сколько времени она пребывала в этой семье. Кэсси заметила, что детектив Биссэ выглядела удивлённой, когда она сказала, что приехала всего три дня назад.

Они говорили с ней о событиях, произошедших этим утром, задавая ей вопросы о том, что она обнаружила, когда вошла в спальню. Кэсси упомянула опрокинутый на балконе стул, и что она поставила его на место, а затем заметила тело, лежащее внизу.

- А зачем вы вошли в спальню? - спросил её детектив Гранже.

- Я хотела спросить, могу ли я воспользоваться телефоном. Он находится в кабинете, - ответила ему Кэсси.

Она не стала упоминать, что хотела вызвать такси с намерением уехать из этого дома. Это наверняка показалось бы подозрительным. Потом она поняла, что раннее утро во Франции означает полночь в Штатах, так что она не могла сослаться на то, что собиралась позвонить кому-то оттуда. Возможно, она могла бы сказать, что пыталась связаться с Джесс, своей коллегой по программе, с которой она познакомилась в самолёте.

К счастью, полиция больше не спрашивала её о телефонном звонке. Она почувствовала облегчение, но ненадолго, потому что вскоре допрос принял другой, более сложный оборот.

- Расскажите нам, как Вы можете охарактеризовать отношения между господином Дюбуа и мадам Фаброн, - спросил детектив Гранже.

- Я знала её только как Марго, - сказала Кэсси. Я не знала её фамилию.

Интересно, насколько подробно ей следовало бы об этом говорить. Она заметила, что начала теребить пальцами край скатерти и поспешно прекратила это делать на случай, если подобное поведение может быть трактовано как признак её вины.

Она могла бы рассказать о насильственном удушении, свидетелем которого она однажды стала, увидев происходящее в их комнате, и о снаряжении для садомазохистических увлечений, которое хранилось в их секретном шкафу, но тогда пришлось бы объяснить, каким образом она это нашла, что само по себе могло вывести её на скользкую тропинку. Полиция справедливо спросит, с какой целью она проникла в покои своих работодателей. История с украденным паспортом прозвучала бы надуманно и могла быть подтверждена только Эллой, которую Кэсси хотела защитить.

Всё это было настолько сложно, и она снова почувствовала приступ тошноты.

- Пожалуйста, можно мне немного воды – попросила она. – Извините, меня вырвало после того как я увидела тело. И у меня всё ещё очень кружится голова.

- Конечно.

Детектив Биссэ встала с места и принесла Кэсси стакан воды, и чашечку чёрного кофе.

Кэсси добавила в кофе три ложки сахара и сделала глоток, благодарная за любезность.