В любом случае, это были похороны его невесты, и может ли это время быть для него более неподходящим для того, чтобы навязывать себя ей, вопреки её громким крикам?
Возмущение, вызванное этой мыслью, придало Кэсси смелости действовать. Она вывернулась вправо, как раз достаточно для того, чтобы схватить единственный предмет, который она могла видеть краем глаза. Это была одна книга из набора старых энциклопедий в твёрдой обложке, стоящих на полке рядом с пианино.
Она подняла эту книгу и ударила Пьера ею по голове так сильно, как только могла.
Тяжёлый том пришёлся ему прямо в левый висок. Это был не более чем скользящий удар, но он был болезненным и неожиданным, и его было достаточно, чтобы Пьер её отпустил.
Адреналин придал ей крылья, когда она изогнулась и уклонилась от него, направляясь к двери. Кэсси распахнула дверь и, когда убегала, то услышала его яростные крики, девушка не осмеливалась оглянуться назад, но знала, что его лицо наверняка стало тёмно-красным от гнева и нахмурилось, предвещая угрозу.
Затем она вышла, её сердце бешено колотилось, волосы были всклокочены, блузка выбилась из юбки, а верхней пуговицы не хватало. Но ей удалось убежать от него и вернуться в безопасную среду среди толпы людей.
Абсолютно потрясённая тем, что только что произошло, Кэсси решила больше не искать Марка. Ей нужно было вернуться в свою комнату, привести себя в порядок и сделать всё возможное, чтобы снова обрести достаточное самообладание и пережить остаток этого бесконечного дня, несмотря на то, что ей хотелось лечь в кровать и рыдать в истерике, осознавая весь ужас попыток Пьера приставать к ней.
Но, когда она направилась в ту сторону, то увидела Биссэ, стоящую у основания лестницы. Когда Кэсси подошла, то заметила, что детектив с любопытством разглядывает её.
Кэсси немедленно отвернулась и вышла на улицу, опасаясь, что её растрёпанный вид вызовет подозрения у Биссэ. Если у полиции возникнут какие-либо вопросы, то это будет всего лишь её слово против слов Пьера. Но они рано или поздно уйдут, и ей одной придётся столкнуться с гневом этого мужчины. И последствия этого для неё даже невозможно было себе представить.
Холод охватил её сердце, когда Кэсси осознала, что эти последствия уже начали проявляться.
Пьер сказал, что сегодня в шале останутся некоторые гости, но завтра они уедут.
Она знала, что Пьер не отступит. Девушка обеспечила себе максимум пару спокойных дней. Затем он снова придёт за ней – и в этот раз его гнев будет сильнее, он будет более решительный, чем когда-либо, и готовый к любой реакции с её стороны.
Никто не мог защитить её от этого, а без своего паспорта она была здесь пленницей.
Внезапно Кэсси подумала, была ли Марго тоже пленницей в своей, казалось бы, настолько идеальной жизни, и не стала ли её смерть наказанием за попытку убежать отсюда.
ГЛАВА 25
Кэсси почти всю ночь не спала. Её голова гудела от идей, когда она пыталась придумать, как ей совершить отсюда побег. Она придумала множество вариантов, каким образом она могла уйти, ровно как и множество способов, как защитить себя, пока она находилась в замке, но каждый из этих вариантов был непрактичным или попросту неосуществимым.
К концу, казалось бы, бесконечной ночи, она наконец-то задремала и погрузилась в сон. Отчаянно пытаясь придумать идеальный план, её подсознание изобрело просто блестящее решение своих проблем – логический, пошаговый процесс, следуя которому она будет в безопасности от Пьера, вернёт свой паспорт и уедет.
Как только она проснулась, сон рассеялся, как и чувство невероятного облегчения, которое наполнило её, когда она испытала уверенность в том, что всё будет хорошо.
Но никакого решения не было. Холодный утренний свет отобрал её минуту утешения, оставляя её наедине с чувством уязвимости и одиночества.
Кэсси направилась в ванную и провела много времени, принимая горячий душ. Звук текущей воды успокаивал её и помогал активировать мозговую деятельность. Она решила, что её следующим шагом будет позвонить в агентство Au Pair и объяснить своё положение Морин. Она должна знать, как поступить в подобной ситуации. Она могла бы посоветовать Кэсси, что ей нужно делать, и, по крайней мере, хоть кто-то будет в курсе того затруднительного положения, в котором она оказалась, потому что на данный момент она была абсолютно одна.