Одно можно было сказать наверняка, даже если о мёртвых и не следовало бы говорить плохо, Кэсси всё же считала, что эта женщина заслуживала того, что получила.

Она вспомнила, что посмотрела вниз с балкона и увидела, как Марго исчезает во тьме внизу, размахивая конечностями в холодном свете той безмятежной луны.

- Нет! – громко воскликнула Кэсси.

Она широко раскрыла глаза, глубоко дыша и смотря вниз на богатый узорчатый ковёр. Этого не происходило. Этого не было. Это была просто её собственная фантазия, смешанная с ночными кошмарами о Джеки и видом луны из комнаты Эллы. Она этого не делала. Она не могла.

- С тобой всё в порядке?

Кэсси подпрыгнула, осознав, что в комнату вошёл Пьер и закрыл за собою дверь. Должно быть, он услышал её крик. Но он не мог знать, о чём она думала.

Она поспешно вскочила на ноги.

- Да, я в порядке. Мне очень жаль, я всё время была с детьми, но Марк вышел на улицу, и мне понадобилась минуточка, чтобы собраться, прежде чем отправиться его искать. Это был такой эмоциональный день.

Она собралась уходить, но он остановил её, положив свою тяжёлую руку на плечо девушки.

- Это действительно было эмоциональное время. Особенно для меня. Я чувствую себя очень одиноким, Кэсси. В такие моменты мы понимаем, насколько мы уязвимы и насколько хрупка наша жизнь. Иди сюда, обними меня, давай поддержим друг друга в эту трудную минуту.

Последнее, чего она хотела, это была взаимная поддержка с Пьером. От этой мысли у неё по коже пробежали мурашки, но, поскольку отказаться в такой момент было бы бессердечным поступком, она неохотно шагнула в его объятия. Он крепко прижал её к себе, а её руки свободно обхватили его талию. Она прижалась щекой к идеально выполненному шерстяному отвороту его костюма.

- О, Кэсси, ты такая молодая, такая красивая, такая живая. Я думаю, ты сама не знаешь, насколько ты красива.

Слишком поздно, она поняла, что попала в его объятия, как в капкан. Его дыхание изменилось и стало грубым. Его руки блуждали по её телу, от талии к бёдрам. Он прижал её к себе, правой рукой обхватывая её ягодицы, разминая и сжимая их, в то время как его левая рука ещё ближе прижимала девушку к себе. Мужчина наклонил к ней свою голову, его дыхание щекотало её ухо.

- Мы будем утешать друг друга. Но не сегодня. У меня есть и другие обязанности, потому что некоторые гости остаются здесь на ночь. Но скоро я приду к тебе в комнату, или, может быть, я возьму тебя в свою, чтобы дети не услышали нас. Я же вижу, как ты заботишься о них, как беспокоишься. Но ты не можешь доставлять им удовольствие дни и ночи напролёт. Ты ведь должна думать и о своём работодателе, не так ли? Ты должна удовлетворить мужчину, который дал тебе эту работу.

- Нет, - закричала Кэсси, но её лицо было прижато к удушающей шерстяной ткани и её голос был приглушён.

Ошеломлённая тем, что происходит, Кэсси задалась вопросом, стоит ли ей стиснуть зубы и терпеть то, что происходит, насколько бы скверно это ни было. Учитывая такое огромное количество людей за дверью, наверняка, это была всего лишь шалость, зашедшая слишком далеко, и он в любой момент остановится?

Но потом Кэсси поняла, что перед ней был Пьер. Это был его дом, и его правила. Он остановится только тогда, когда сам этого захочет, и, возможно, этого так и не произойдёт. Что было ещё хуже, так это то, что каждое мгновение, которое она проводила в его объятиях, будет расценено, как молчаливое согласие, дающее ему право продолжать.

- Нет! – закричала она, в этот раз громче, и знала, что сейчас он её услышал, но так и не остановился.

Она попыталась оттолкнуть его, но его рука сжалась вокруг неё, как тиски. Пока она боролась в его объятиях, он нашёл пробел между её юбкой и блузкой, и его рука скользнула внутрь, в её одежду, в её трусики – он расположил свои горячие пальцы вокруг её голой плоти.

Кэсси наполнила паника. Она не соглашалась на всё это, ни на какую часть происходящего, и она не собиралась позволить Пьеру обманывать самого себя, думая подобным образом.