«Ревнивый парень поджег дом своей девушки», – писали газеты. Очевидно, пылкая подростковая любовь объясняет все. Любой, кто читал «Ромео и Джульетту», знает, что влюбленная молодежь вытворяет всякую дичь. Никто и не заподозрил, что у этой трагической истории любви есть иная подноготная, и надеюсь, никогда не заподозрит. Логана обвинили в поджоге и попытке убийства, добавлять к этому еще и обвинения в побеге с места аварии со смертельным исходом ему ни к чему. Он точно никому не расскажет.

Моя комната не сгорела, но вещи так провоняли дымом, что пришлось их выбросить. Оно и к лучшему, потому что мне они были без надобности. Я поступлю в колледж, найду работу и куплю сумку «Луи Виттон» за собственные деньги. Там хотел бы папа. Потому что только так эта сумка станет по-настоящему моей.

Я удалила видеозапись. Теперь, когда полиция шныряла по нашему дому, то есть по «месту преступления», мне не хотелось, чтобы там нашли улики. Мама получила страховку – это, конечно, не то же самое, что безлимитная кредитка, но с голоду мы не умрем. Честно говоря, чуть не сгорев, я была счастлива, что просто выжила.

Когда выяснилось, что тренер пытался спалить мой дом и меня вместе с ним, в школе случился переполох. Вообще-то, мне она никогда не нравилась. Я не девушка из Калабасаса, с кудрявыми волосами и округлыми формами. Но я и не темноглазая латиноамериканка из Ван-Найса. Я не знала, найду ли свое племя в Нью-Гэмпшире, но там я хотя бы не буду «девочкой, у которой умер отец» или «девочкой, которую чуть не убил бойфренд». Впервые в жизни я наконец-то могла быть самой собой. И мне это нравилось.

Переезд в Нью-Гэмпшир был шансом начать все сначала. Еще раз. Надеюсь, последний.

Естественно, нам пришлось переехать.

Я не хотела, чтобы дочери каждый день смотрели на обугленный остов дома напротив. Марго и без того плохо спала.

Я начала присматривать новый дом, как только пришел чек. На этот раз мы купим что-то поновее и поближе к студии, чтобы муж мог добираться на встречи без суеты.

Мне было неприятно, что Энди работает с Джеком после того, как его сын поступил с этими беднягами, но контракт подписан, а нам надо платить по счетам, даже если вся семейка Кимболлов безумна.

К тому же мы ведь не знаем всей правды. Мне нравилась Холли, нравилось дружить с ней, но ее странное соглашение с Джеком Кимболлом меня не касается. Мне не стоило совать нос в ее личную жизнь. Можно подумать, у меня она идеальна!

Я бы сходила их навестить, но Холли и Саванна так и не вернулись к себе, даже за вещами. Глядя из окна спальни Марго на их дом с провалившейся крышей и почерневшими стенами, я гадала, как поступила бы, если б сгорел мой дом. Конечно, вернулась бы за драгоценностями, не только из-за их стоимости, но и потому, что они много для меня значат. Бо`льшую часть я унаследовала, они связывают меня с предками, с прошлым, с моей сутью. Я забрала бы свое свадебное платье, не чтобы носить, а ради воспоминаний, вплетенных в ткань. Забрала бы любимые книги ради заметок на полях, отражающих эволюцию моих мыслей. И конечно, взяла бы фотографии, дипломы, награды и отпечатки ног моих детей, заключенные в рамки, ведь это воспоминания о важных вехах, определивших нашу жизнь.

Терпеть не могу, когда люди отвергают ценность предмета, утверждая, мол, это же просто вещь. Вещи важны. Они дают комфорт, кров, стиль, идентичность. Все твои вещи в сумме – это дорожная карта твоей жизни. Они показывают, где ты побывал, чего добился, кого любил и кто любил тебя. Они выражают твою суть. Можно многое узнать о человеке по его вещам. Но, конечно, материальное – не самое важное в жизни. Ничто не принесет мне больше счастья, чем смех моего ребенка или тепло его руки в моей. Но любой, кто скажет, что не заплачет, потеряв свое детское одеяльце, обручальное кольцо или дом, где вырос, либо лжет, либо святой.

Я помню, как Холли пыталась покончить с собой, тот кокон печали, окружавший ее в этом доме. И мне вдруг пришло в голову, что, быть может, ей и не нужна была духовка «Бош» или люстра «Баккара». Счастья они уж точно ей не принесли. Я подумала о том, как мучилась, живя в этом разваливающемся доме, как была несчастна без знакомых вещей, как перестала быть похожей на саму себя.

Может, мы с Холли все-таки очень похожи. Мы обе жили во лжи.

А теперь обе живем так, как нам предначертано.

Актерское мастерство заключается в том, чтобы найти правду в выдуманных ситуациях. Да, это кажется парадоксом, именно потому и трудно. Задача актера – быть абсолютно честным, притворяясь кем-то другим в месте, замаскированном под что-то другое, и рассказывая при этом выдуманную историю.

Хороший актер мастерски умеет обманывать. Иногда мы так погружаемся в роль, что грань между реальностью и воображаемым размывается. Я никогда не влюблялся в партнерш по фильмам, но понимаю, почему такое случается. Если человек на самом деле хорошо притворяется, что кого-то любит, иногда ему удается одурачить даже себя самого.

Мой сын – не актер, но когда пресса решила, что он сжег дом своей девушки, свихнувшись от ревности, хорошо сыграл свою роль. Это все для него упростило, потому что даже его отрицания выглядели доказательством, что пресса права – он слишком рьяно возражает!

Однако один человек не поверил в эту историю – его мать. Она слишком хорошо знала сына. Она чувствовала, что та девушка ему безразлична. И не повелась на уверения прессы.

– Не думаю, что он влюблен в ту девушку, – сказала она, когда его арестовали. – Он не вел себя как влюбленный.