Пора заканчивать словесную дуэль двух кандидатов. Один из журналистов заходит на финальный вираж. Кук уменьшает звук.

Нил встает, потягивается:

— Полная хрень! — И принимается за гору сэндвичей, заказанных его другом, чтобы продержаться вечер.

Они сидят в самом центре Латинского квартала, в небольшой благоустроенной квартирке холостяка-эпикурейца, куда сбежали, чтобы спокойно посмотреть дебаты.

— Герен прекрасно справился со своей ролью супергероя. «Я, Мне». Снимаю шляпу. Это должны съесть. А Шнейдер со своими досье, которые он излагает в совершенно технократической манере «надо — не надо», никому не интересен.

— И ни слова о ядерных программах.

— Возможно, он не в курсе.

— Ты уверен, что у него никого нет в комиссариате?

Кандидаты встают. Спускаются с подиума, камера провожает их за кулисы.

— Должен признаться, я несколько разочарован, что не видел даже следа дружка твоей дочери и его «Гедеона». Было бы хоть чуть-чуть поживее.

— Этого следовало ожидать, пустышка!

Неожиданно экран оживляется, красная полоса появляется справа вверху. Срочная новость.

Кук прибавляет звук.

Журналист с суровым видом зачитывает телеграмму, стоя на темном фоне:

— «Этим вечером, во время большой последней предвыборной дискуссии, за которой вы только что следили, по неизвестным пока причинам наш канал стал мишенью попытки саботажа, целью которого было прервать дебаты. Саботажником, как нам только что подтвердили, является Эрван Скоарнек, активист немногочисленной радикальной группировки, известной своими насильственными действиями. Он уже разыскивался полицией в рамках расследования убийства майора Бенуа Субиза. В ходе жестокого столкновения со службами безопасности Скоарнек был убит. Во время этого инцидента, отважно пытаясь вмешаться в него, погиб также инженер нашего канала Пьер Марсан. Все работники „Франс телевизьон“ соболезнуют семье и друзьям покойного в дни этого тяжелого испытания».

Смертельно бледный Нил замирает, потом, матерясь вполголоса по-английски, наталкиваясь на мебель, бросается за мобильным телефоном, который оставил в прихожей.

В Каоре, в гостиной свекрови Нила, продолжает работать телевизор. Сидящая на диване Сефрон прижалась к бабушке, та обнимает ее. Лица ее за волосами не видно, она не произносит ни слова.

Стоя возле дивана, Пьер Сальтон, прижав телефон к уху, то и дело повторяет:

— Не волнуйся, Нил, мы с ней… Нет, сейчас не дам… Нет, я никуда не уйду… С рестораном разберусь завтра. Договорились, встречу на вокзале.