— Ты ниче не услышишь, — ответил Блейд, тяжело дыша, и поставил спутницу. Онория привалилась к двери, к которой он ее прижал. Волосы господина намокли от пота, а на рубашке расплылось кровавое пятно.

Онория побелела:

— Ничего себе царапина.

Пот ручейками стекал по запятнавшей его лицо саже. Затем Блейд улыбнулся, блеснув зубами.

— Ага. — Наклонившись, он уперся руками в бедра и глубоко дышал, издавая странный свистящий звук. На его губах запузырилась кровь.

— О боже! Рана глубокая! — Онория протянула руку и чуть не упала. Поморщившись, она сорвала путы с ног и отбросила прочь.

— Мож, задели легкое. Дай мне… пистоль…

Онория протянула ему оружие. Блейд черными глазами оглядел улицы и вытер рот тыльной стороной руки, размазав кровь по бледной коже.

Онория дотронулась до окровавленного бока господина, но тот оттолкнул ее руку с раздраженным рыком:

— Не время. Они… идут… по… крышам.

Первый, рухнувший сверху, скрылся в чертовом тумане.

— Пистолет перезаряжается автоматически, — подсказала Онория, прячась в проходе. — Осталась одна пуля.

— Ага, — пробормотал Блейд. Выскользнув на улицу, он прицелился и нажал на спусковой крючок.

Раздался вопль, и ублюдок рухнул на мостовую. А Блейд снова скрылся за выступом рядом с Онорией и дрожащими руками запихнул оружие за пояс брюк.

Мда, даже голубокровный не может признать, что ранен. Похоже, мужчина всегда остается мужчиной, независимо от способа пропитания.

Наклонившись, Онория подняла веревку с утяжелителями на концах. Она понятия не имела, как пользоваться подобной штукой, но это лучше, чем ничего.

— Еще двое, — прошептал Блейд и, прислонившись к кирпичам, закрыл глаза, пытаясь вздохнуть. — Теперича они… осторожны…

— Молчи. А то услышат.

— Свистни.

Онория снова дунула в свисток, затем запихнула его в карман. Бесполезная безделушка. Посмотрев на Блейда, она заметила, что тот оскалился от боли и прижимает руку к кровоточащей ране. Голубокровные способны исцелиться почти от любых ран, но для этого им нужна кровь.