– Обычная академистка? – ядовито переспросил Астариен, все еще крепко удерживая меня рядом. Он смотрел только мне в глаза, словно вычитывал в них что-то. И ни одного взгляда, как прежде… по лицу, по губам. Заинтересованно и жарко… – Как ты вообще попала на Гематит? Ты, простая человеческая девчонка? Что это вообще за глупость? – почти прорычал он, словно злился на сам этот факт. Или на что-то другое, пока непонятное мне.
Однако вот эти последние его вопросы как ушат ледяной воды заставили меня наконец прийти в себя. Хотя бы чуточку.
– Что, простите? Простая человеческая девчонка? – переспросила я, резко дернувшись в его руках.
И он не стал удерживать. Опустил руки, дав мне полную свободу, лишь в последний момент взглянув на собственные руки так, словно и не замечал до этого мига, что делает. Не замечал, что сжимает меня, с каждой секундой притягивая к себе все ближе.
– Скажите это мильеру ректору! – бросила я это мужчине в лицо, надеясь, что он хоть немного от меня отстанет. – Ректор Рессел одобрил мое поступление собственнолично!
– Ах, так ты протеже Рейнара, – фыркнул вместо того, чтобы отстать, льесмирай. И разозлил меня еще сильнее.
– Никакая я не протеже! – воскликнула, чувствуя, как краска злости и смущения приливает к лицу.
Никогда я не была ничьей протеже. Никто не заступался за меня и ничего не давал мне просто так. Наверно, мне хотелось, чтобы хоть раз у меня оказалось достаточно связей для того, чтобы жить легко. Как другие. Но у меня не было связей! Вообще нигде! Как и родственников не было и друзей.
Наверно, поэтому мне стало ужасно обидно. И неприкрытая насмешка в глазах мастера ядов выводила из себя еще сильнее. Наверно, именно поэтому дальше случилось то, что случилось.
Хотя… даже имея веские причины так поступить, впоследствии я себя не оправдывала.
Мир словно остановился, время прекратило бег. И только тонкие золотые нити в черных волосах мастера Астариена покачивались в такт едва уловимому движению воздуха…
А затем я напала на него. На преподавателя единственной магической академии Шейсары, учиться в которой почетно и престижно, а окончить означает увенчать себя славой.
Одним быстрым и коротким движением я выбросила вперед руку с кистью, зажатой в кулак.
Нет, это была не пощечина, это был удар, рассекающий кожу.
Был бы удар, если бы в последний момент красно-золотые глаза мастера не сверкнули в полумраке, а сам он не отстранился назад ровно настолько, чтобы я промахнулась.
А дальше замершее на долю секунды время поскакало вперед так, словно его несла впавшая в ужас упряжка коней.
Я разозлилась оттого, что удар прошел мимо, в кровь брызнул огонь схватки, как всегда было в подобные моменты. И я приготовилась бить вновь.
Мне удавалось двигаться очень быстро. В этом была моя особенность, мой козырь, о котором обычно не подозревали соперники. Кого они видели перед собой, когда рассчитывали вступить в схватку? Хрупкую маленькую девушку, которую они, как правило, превышали и силой, и размерами.
Но в итоге именно они всегда оказывались на лопатках. Самоуверенные парни, которым нужно было показать, кто главный в том или ином квартале трущоб, оборванцы, привыкшие с ножом нападать на неповоротливых торговцев на тракте, или и вовсе такие же девочки, как я… Неудачницы, лишившиеся всего. Именно они дрались опаснее остальных. Словно не боялись потерять последнее, что у них было, – жизнь.