Да-да, вот она — прямо перед ним… Шарп увидел Оливию так явственно, словно она и в самом деле стояла сейчас совсем рядом. Но навеянный воображением образ вскоре померк. Прилив эмоций захлестнул детектива быстрее, чем он сумел их распознать; грудь сдавило так сильно, что дышать стало невмоготу. Прошло несколько минут, и натиск эмоций ослабел; из всего множества чувств осталось только два — любовь и страх, переплетенные как кельтский узел.
Склонив голову, Шарп обхватил рукой шею.
Она не могла от него уйти! Их отношения только завязались, только начали набирать силу. И сейчас его сердце одолевала такая тоска, о существовании которой Шарп еще накануне даже не подозревал.
Почему, ну почему нужно обязательно потерять человека, чтобы осознать, насколько он тебе дорог?
Он должен был найти Оливию. Она вошла в его жизнь только недавно, но за несколько коротких месяцев стала первым человеком, которому он звонил, чтобы поделиться важными новостями — как хорошими, так и плохими. Его восхищал ее острый ум, находчивость, тонкий юмор и то, как проницательно она улавливала подноготную каждого человека (включая, возможно, его самого). По-настоящему необыкновенная женщина, Оливия зачастую на несколько шагов опережала его в любом разговоре. Если бы пропал он, она бы почувствовала это моментально.
А он… он не мыслил теперь жизни без нее.
Оливия была репортером. Но ей никто не звонил, ни на домашний, стационарный телефон, ни на мобильный. Значит, поездка куда-то была запланирована. Но за плечами Оливии был богатый жизненный опыт. Шарпу не верилось, что она бы отправилась на опасную встречу, не предприняв элементарных мер предосторожности. Она бы обязательно сказала кому-нибудь, куда поехала, либо оставила записку. Оливия вращалась в криминалистической журналистике двадцать пять лет. Она привыкла просчитывать все риски в своей работе и никогда не делала глупостей.
Шарп прокрутил в памяти свой телефонный разговор с ней накануне вечером. Оливия хотела обсудить не только с ним, но и с Морган и Лансом какую-то-проблему, с которой столкнулась в ходе своего частного журналистского расследования. Не могла ли его тема стать причиной ее исчезновения?
С улицы донесся гул мотора. Шарп быстро развернулся и поспешил по коридору к входной двери. В узкие стеклянные панели возле нее просочился свет приближавшихся фар. Сердце Шарпа зашлось бешеным галопом.
Автомобиль подъехал еще ближе и оказался под уличным фонарем. Джип Ланса подкатил к поребрику. На Шарпа нахлынуло разочарование. За ребрами вдруг появилась пустота; сердце пронзила жгучая боль. Шарп потер грудь.
Ланс и Морган вылезли из внедорожника и устремились ко входу в дом. Шарп открыл им дверь. В руках Ланса он заметил магазинный полиэтиленовый пакет. Парень достал из него резиновую маску и без слов протянул ее детективу.
Шарп взял маску, повертел в руках:
— Похожа на тот клочок резины, что мы нашли у кровати Оливии.
— И мы о том же подумали, — кивнул Ланс.
— Оливия часом не собиралась на костюмированную вечеринку по случаю Хэллоуина? — спросила Морган.
— При мне она об этом не упоминала, — ответил Шарп. — Обычно мы сверяем наши графики и планы, но до Хэллоуина еще целых шесть недель.
— Надо будет снова проверить ее рабочий календарь, — сказала Морган. — Хотя я не видела других частей костюма, когда мы осматривали дом ранее.
— Насколько она прочная? — Шарп решил проверить маску и натянул ее на пальцы. Резина треснула, и на пол полетел оторвавшийся квадратик: — Вот и ответ на вопрос, — взгляд детектива застыл на резине, к горлу снова подступил страх: — Похоже, нам следует исключить вероятность того, что Оливия самостоятельно покинула дом.