— Садитесь, господа, — сказал им генерал Бейль. — Потрудитесь разыскать стулья. Полковник Арриги сядет напротив меня, остальные — где пожелают. Мы начнем с ужина, а потом обсудим наши планы. Лоррен, налейте мне выпить! Я хочу пить, и мне нужно наверстать упущенное! И откройте окно, здесь душно!
Когда ставни распахнули, в комнату ворвался ветерок, свежий, хотя над домами виднелись отсветы распространявшихся пожаров.
Франсуа Бейля это не волновало. Мысленно он был во Франции. Все его товарищи молоды и беззаботны, как и он сам, красивый дом, где они сидят, вполне мог бы находиться где-нибудь в Авиньоне, а московский пожар — всего лишь костер в лесу!
— Можешь подавать, — сказал он ординарцу. — А мы с вами, господа, давайте будем обращаться друг к другу на «ты», поскольку нам предстоит принять совместное участие в одном забавном приключении.
Вошла кухарка Мари-Тереза и поставила на стол нечто вроде яичного пирога. На вид ей было около двадцати пяти лет, светлые волосы были заплетены в косы и уложены поверх ушей, на русский манер. Ее тонкая талия, округлость бедер, угадывавшаяся под серым сукном длинной юбки, будили желание в мужчинах, давно лишенных женского общества.
Ужин проходил, словно праздник. Все рассказывали о происшествиях, случавшихся с ними по пути в Москву. Лошади полковника 3-го драгунского полка отравились во время проливных дождей, которые обрушились на французскую армию сразу после переправы через Неман. Как, чем? Каждый высказал свое мнение. Лоррен беспрерывно наполнял стаканы, спрашивая только: «Красное или белое?» Франсуа Бейль узнал на этикетке название одного из лучших виноградников Бордо. За яичным пирогом последовала речная рыба. Жадные мужские руки то и дело норовили очутиться на талии Мари-Терезы, когда та подходила к столу и собравшиеся, по крайней мере те из них, кому посчастливилось раздобыть стул, откидывались назад, на его спинку. Спустилась ночь. Лоррен и Мари-Тереза разыскали в задней части дома свечи, которые были расставлены по комнате и разливали вокруг себя дрожащий свет. Под радостные возгласы сотрапезников появились бутылки из-под шампанского, обернутые в золоченую бумагу. Кавалеристы предложили свои услуги, отбивая горлышки саблями. Генерал Бейль встал.
— Становится поздно, — сказал он, — Лоррен, освободите стол, нам нужно поработать!
— У кого-нибудь из вас есть карта Москвы? — спросил Бейль.
Офицеры расположились вокруг стола, опершись на него локтями. Их было десять человек: помощник Бейля полковник Антуан Арриги, четыре капитана артиллерийских батарей, граф Веровский, командовавший польскими уланами, полковник Эмери де Вильфор, под начало которого был поставлен 3-й драгунский полк, и трое командиров пехотных батальонов — Фрежо, Шмидт и барон Гренбер, командовавший швейцарцами.
— Да, — ответил Веровский. — Я принес карту, которую обнаружил на стене дворца генерал-губернатора. Взял ее на память.
Он сходил в переднюю за старательно сложенным листом бумаги.
— Вот, — сказал Веровский, разворачивая карту. — К сожалению, все надписи и названия улиц сделаны кириллицей.
— Это неважно.
Бейль, поблагодарив его, указал пальцем:
— Вот это коричневое пятно посередине — Кремль. А зеленым цветом, должно быть, отмечены сады?
— Да, — подтвердил Веровский, — и здесь можно ясно различить три московских кольца.
— Это дает нам общее представление. Мы должны занять это пространство, заставив русских поверить, будто являемся многочисленным арьергардом Великой армии. Поэтому нам нужно будет производить много шума и показываться повсюду. Тогда их шпионы не будут знать, что им сообщать.
— Если нам удастся их схватить, что с ними делать? — спросил Фрежо.
Генерал Бейль поразмыслил некоторое время.
— Если будете уверены, что это действительно шпионы, — а я не знаю, как вы сможете в этом удостовериться, — расстреливать.