— На жопе шерсть, — мысленно произнес Штопор и первым покинул лес, если все будет хорошо, через несколько часов они получат ответ, кто их может ждать в руинах.

Не пошло… В лесу Рэм замечал искореженные кривые, лысые высохшие стволы. Пару раз они обходили паутину размером с пятиметровый ковер, даже Рэму в замечательной броне не хотелось знакомиться с пауком, который ее сплел. Выйдя на открытое пространство, они чуть не вляпались в аномалию. Это были так называемые серебряные нити, разглядеть их можно лишь днем, ночь, если повезет, можно услышать, как они тихонько звенят. Одна из самых опасных аномалий, во–первых, она была блуждающей, во–вторых, если влетал в нити, то они мгновенно тебя оплетали и сжимались, пока не разрезали на куски, и чем больше ты дергался, тем быстрее это происходило.

Грая, углядев их, дала приказ остановиться, после чего достала из своего кофра пару контейнеров и инструмент для отделения имплантов.

— Единственное, что их берет, — пояснила она.

— И зачем тебе понадобилось? — опустившись на колено и глядя на гниющую тушку какого–то небольшого зверька размером со среднюю собаку, которая валялась по частям в центре аномалии, спросил Булавин.

— Деньги, Рэм, деньги? Нити способны существовать примерно с неделю, дальше исчезает, подпитка заканчивается, а вот стоят они пять тысяч социков за метр.

— Работай, — согласился Булавин. — Слишком многое мы потеряли.

— Нам нужно торопиться, — возразил Хранитель.

— Но и социки нам нужны, — ответил Рэм. — Мы уже обсуждали это. Деньги — это кровь любой революции. Оружие, люди, импланты, сведения — все стоит денег.

Хранитель очень неплохо ориентировался в человеческих эмоциях и жестах — слегка приподнял руки с раскрытыми ладонями, мол, сдаюсь.

Нити резались плохо, они проторчали у аномалии минут тридцать, пока Грая не разобралась с последней. Клубок, намотанный на стеклянную основу, единственное, что не поддавалось резке, был убран в спец стакан и засунут поглубже в кофр, теперь бы успеть продать.

И снова бег. Дважды пришлось обходить аномалии, опасные, но совершенно бесполезные.

— Откуда их тут так много? — удивился Булавин. — Мы десять километров прошли и на три наткнулись, я раньше ни одной не видел, только слышал про временную в бункере работорговцев.

— Аномалии любят открытые пространства, — ответил Хранитель, — в лесах они изредка встречаются, но только стационарные. Я очень удивился, увидев нити на открытом месте. Они как раз чаще всего обнаруживаются в брошенных городах, реже в лесах. Те, что мы сейчас обошли, именно блуждающие. Если нет серьезных препятствий, их гонит ветер и еще кое–какие факторы. Кстати, опушки лесов, как тот, из которого мы вышли, очень опасны. Там могут массово застревать аномалии.

Рэм кивнул, удовлетворенный объяснением.

— И откуда ты все это знаешь?

— Я поглотил уже три искусственных интеллекта вместе с базами данных.

— Логично.

До руин военной базы добрались через два часа, причем пришлось пересечь реку. Не слишком широкую, всего метров тридцать, но очень бурная, с крутыми берегами, минут двадцать искали удобное место для переправы. Выручили дроны, найдя кусок полого берега. За исключением костюма Рэма остальные были не пригодны для плавания, так что, Грае и Хранителю пришлось, борясь с течением, идти по дну, к счастью автономная система дыхания позволяла находиться в зараженной среде или среде, где полностью отсутствует кислород, до получаса без каких–либо последствий.

Когда до конечной точки остался примерно километр, Рэм остановил своих спутников, огляделся и, сделав знак, следовать за ним, спрыгнул в неглубокий овраг, на дне которого тек ручей.