– Как никогда, – ответила я и в несколько глотков все выпила, а затем уже привычно уставилась в зеркало. Перед глазами пронеслись воспоминания о дочери, тот день, когда впервые взяла ее на руки. Она была такой маленькой и крохотной, а еще так похожа на моего покойного мужа… Сердце болезненно сжалось, а ко мне пришло осознание, что я вновь стою на круглой полутемной площадке, а вокруг меня расположено множество безликих дверей. На первый взгляд, они все были одинаковыми – белоснежные, охваченные странным блестящим свечением. Какая мне нужна? Эта? А может эта? Или вот эта?

Я поворачивалась то к одной, то к другой, то к третьей, но никаких знаков, про которые говорила бабушка Агафья, не видела. И если честно, меня охватила паника. Я начала метаться по кругу, а потом поняла, что делаю что-то не так.

Остановившись, сделала несколько глубоких вдохов и постаралась успокоиться. Знаки должны быть, просто я их пока не замечаю.

Шагнув к одной из дверей, стала тщательно в нее вглядываться. Сначала ничего не происходило, а потом свечение, охватывающее ее, стало будто приглушенным, и я увидела за ней высокие синие горы с заснеженными макушками, кружевные облака и … парящего грифона.

На секунду зажмурилась, а потом вновь увидела дверь, охваченную сиянием. Теперь мне стало понятно, что нужно делать.

Я сделала шаг в сторону и застыла перед входом в другой мир. По внутренним ощущениям около него мне пришлось простоять немного дольше, прежде чем я увидела воду – бескрайнюю водную стихию, песочное дно, разноцветные водоросли и огромные ракушки. Красиво, но мне было не сюда.

За следующей дверью оказался снег, много бесконечного снега, которому не было ни конца, ни края.

Я поворачивалась то в одну сторону, то в другую, но мне казалось, что все это не то. А потом внезапно увидела стаю белых волков, которые синхронно мчались в одну сторону за своим вожаком.

Сердце болезненно дрогнуло. Будто завороженная я наблюдала за красивыми грациозными животными, которые поражали своей силой и мощью.

Внезапно волк во главе стаи замер, и внимательно уставился в мою сторону, будто понял, что на него кто-то смотрит. Одно мгновение, и на месте зверя появился высокий светловолосый обнажённый мужчина, невероятно притягательный и какой-то опасный. На его груди была странная татуировка в виде буквы «м». Он сделал шаг ко мне, потом замер и ухмыльнулся. В голове зазвучал шепот: «Матвей».

Я вздрогнула и поняла, что стою перед дверью, за которой находится моя дочь. Рука автоматически потянулась к ручке, и тут в голове раздался голос Агафьи:

– Поставь отметку.

Вздрогнув, достала из кармана маркер и написала услышанное имя.

В то же мгновение какая-то невидимая сила толкнула меня, и я поняла, что стою у старого зеркало, прижавшись к небу лбом, а на гладкой поверхности написано: «Матвей».

Не веря своим глазам, я обернулась на Агафью, увидев ее довольную улыбку, зажмурилась, чувствуя, как по щеке катится слезинка. Напряжение последних недель отступило, и сейчас я ощущала в душе необыкновенную легкость. Все наши усилия не прошли напрасно, и мне удалось найти проход в тот мир, где оказалась моя Настенька, моя дочь. Это было самым главным.

– Не плачь, девочка, не надо – старушка приобняла меня за плечи. – Самое сложное позади. Ты большая умница. Поверь, не каждому по силам сделать то, что сделала ты. Теперь все будет хорошо.

– А что дальше? – прошептала я, чувствуя безумную усталость, как физическую, так и моральную.

– Тебе надо отдохнуть, а мне все подготовить для ритуала. Чтобы открыть дверь в другой мир потребуется немало сил, как твоих, так и моих, – бабушка Агафья похлопала меня по плечу. – Отдыхай, Ксения. Отдыхай! Ты это заслужила.

– А когда мы продолжим дальше?

– Не торопись. Все узнаешь потом, позже – старушка кивнула и начала открывать окна, чтобы проветрить комнату от дыма. Мне стало понятно, что вопросы задавать бесполезно. Если Агафья не желала разговаривать, заставить ее было невозможно. У пожилой женщины был железный характер. Мне ничего не оставалось, как просто уйти.