— Учту, — сказала я сухо и ушла к себе в кабинет, где следующие пару часов готовилась к тому самому, назначенному на завтра, судебному заседанию по Лопатиной, поскольку теперь понимала, что моим оппонентом будет один из самых опытных и умелых адвокатов, которых я знала.
Со Светланой Лопатиной я познакомилась полгода назад и защищала ее интересы по делу о восстановлении ее на предыдущем рабочем месте, отсудив в результате у предприятия хорошую компенсацию. После этого Света, конечно, уволилась уже сама, однако сложившимся положением дел, как и моей работой, была довольна и обратилась повторно, когда, узнав об измене мужа решила развестись с ним и получила иск о разделе совместно нажитого имущества.
У меня уже была готова позиция по иску, однако я сомневалась в том, что Лазарев ее не предусмотрел и не придумал десяток вариантов в пользу собственных требований. А понимая, что мне не так-то просто будет сохранять самообладание в судебном заседании, я нервно просматривала судебную практику по подобным делам, не намереваясь ударять в грязь лицом.
Собираясь домой, занесла Юле корреспонденцию для отправки и хотела было уже уйти, когда секретарь сообщила:
— Ева Сергеевна, вам с Денисом Станиславовичем пригласительные пришли на воскресный благотворительный вечер фонда «Крылья» в Доме культуры.
Такие вечера, собирающие в одном здании городскую элиту, фонд «Крылья» устраивал ежегодно и получить приглашение на один из них считалось крайне престижным. Помимо сбора средств, направляемых на благие дела, приглашенные обзаводились полезными связями, решали деловые вопросы и просто подтверждали свой статус «сильных и независимых». В конце прошлого лета Лазарев тоже был гостем такого вечера, и я присутствовала там в качестве его спутницы. Личное приглашение, оформленное на мое собственное имя донельзя мне льстило.
— Отлично, давай, я заберу, — произнесла я, ожидая, пока Юля, копающаяся в стопке конвертов, найдет нужный.
Проходящий мимо в этот момент Лазарев, почти не взглянул на нас обеих, будучи увлечен каким-то важным телефонным разговором, в суть которого я предпочла не вдаваться.
— Ой, как я вам завидую, Ева Сергеевна, там же всё так шикарно, — мечтательно протянула секретарь, найдя, наконец, конверт, достав пригласительные и подавая мне на вытянутой руке. — Музыка, красивые платья, вся эта атмосфера…
— Можете не завидовать, Юля, потому что Ева Сергеевна никуда не пойдет, — произнес неожиданно Дэн, успевший закончить телефонный разговор и оказавшись у стола девушки рядом со мной.
Тон его не допускал возражений, как и выставленная над столом в ожидании пригласительных широкая ладонь.
— Это еще почему? — возмутилась я.
— Потому что нечего вам там делать, — Лазарев пожал плечами. — Юлия, отдайте приглашения мне.
Мы всегда разговаривали на «вы» в присутствии коллег, однако именно сейчас это обращение показалось мне как нельзя высокомерным и снисходительным, заставив мое возмущение и негодование возрасти в сто крат.
— С чего бы это? Оно адресовано мне лично, и я лично решу, есть мне что там делать или нет! — фыркнула я и, видя, как секретарь, привыкшая беспрекословно подчиняться Дэну, тянет ему две заветные карточки, на верхней из которых красовалось мое имя, я решила не медлить.
Выхватила из Юлиной руки свое приглашение и, не дожидаясь пока Лазарев сообразит, что нужно учинить мне какие-нибудь препятствия, убежала в собственный кабинет, закрывшись в нем изнутри.
— Ева! — услышала я негодующий возглас Лазарева, когда оказалась в относительной безопасности, прижимая приглашение к груди.
Указывать он мне вздумал, еще чего! Я была одновременно и зла на него и довольна собственным актом открытого неповиновения.
— Радуйся, что я еще и твое приглашение не забрала! — заявила я через дверь, от возмущения перейдя на «ты». — А так, я любезно разрешаю тебе пойти, Дэн, несмотря на то, что ты, на мой взгляд, не заслужил!
Усмехнулась, успев представить себе, как прекрасен Лазарев, когда злится и хмурится, однако ответил он, хоть и мрачно, но вполне сдержанно: