Я так хотел быть сегодня нежным по отношению к малышке, хотя бы на людях не показывать свой настоящий характер, который она обязательно увидит, насладится им сполна, прочувствует все на себе в нашу первую брачную ночь. Когда за закрытыми дверьми сделаю с ней все, что мне так давно хочется. Ведь после оглашения священника про мужа и жену она является моей полноправной собственностью, игрушкой для развлечений. Раз уж решил привести ее в свой мир, то нужно показывать его до конца. А тут есть на что взглянуть.

Блэр обязательно поймет, что со мной лучше не играться, я опасный противник, способный и уничтожить в мгновение ока, глазом не моргнув. Власти у меня предостаточно, чтобы сотворить многие вещи, выходящие за рамки дозволенного. Кто-то скажет, что веду себя жестоко и аморально, но на таких людей мне глубоко плевать. Это моя жизнь, мои правила, мой ад на земле. Никто не вправе указывать что-то человеку, имеющему огромные связи чуть ли не по всему миру, хотя раньше и продавец хлеба не обращал на меня никакого внимания, словно я пустое место. Обычная статуя на улице, которую можно обойти и заниматься своими делами.

Только это все в прошлом, в далеком прошлом. Нет уже того маленького мальчика, он во взрослого мужчину превратился с жестким характером. Никто уже не сможет как-то унизить меня, указав на недостаточный ум и маленький счет в банке. Такого человека, как ОН уже больше не будет в моей жизни. Да и та девушка уже давно исчезла, оставив после себя лишь смутные воспоминания, которые так отчаянно хочется стереть. Заполнить память чем-то новым, очередной женой, что зачем-то притащил в уединенную комнату в церкви. Не хотел же пока что прикасаться к ней, оставить решил все на потом, но это ее ярое мне сопротивление из себя вывело.

Монстр внутри взбунтовался и захотел чуточку боли ей причинить, насытиться ее эмоциями, больше всего страхом, который она всегда рядом со мной испытывает. Но таков уж ее удел, такое ей суждено переживать много раз. Просто в мужья ей достался далеко не тот парень из Америки, улетевший первым же рейсом обратно в Лос-Анджелес.

Уж люди Эдуардо смогли о нем позаботиться, проследили, чтобы сел в самолет и приземлился уже в своем родном городе. Так как сюда он больше не вернется, не успеет даже с трапа сойти, как его тут же могут обратно доставить на другой континент, скорее всего в качестве огромного багажа. Ведь раз не понял с первого раза, то готовься к последствиям. Блэр это тоже пора уяснить. Она теперь новый дом обрела и должна следовать некоторым правилам.

Пока она еще не полностью в себя пришла, подхожу к ней и останавливаюсь позади, тут же руку на спину опускаю. Не даю никакой возможности двигаться, так как вставать с этого гребаного стола ей не позволено. На нем проведет некоторое время, пока не научится более уважительно к мужу своему относиться. Нет, трахать ее таким способом я не собираюсь, оставлю эту позу на наш второй раз. Девственности ее лишу в своем особняке на мягких простынях, чтобы она видела мои глаза, смотрела лишь на меня, запомнила на всю жизнь кому именно принадлежит.

Сейчас же пусть примет власть супруга, станет чуточку покорной, ощутит все прелести брака с Родриго Морейра. Две предыдущие жены уже обо всем знают, поэтому и не выдержали, сломались, слабость проявили. Долбаные сучки, которым выплатил огромную компенсация за годы, проведенные рядом со мной.

— Мистер Морейра. — Жалобный голосок Блэр так приятно слух ласкает, вызывая дрожь по телу, настоящий жар, что распространяется все ниже и ниже, пока не достигает твердого члена, что еще больше увеличивается в размерах. Он так мечтает глубоко войти в малышку, забрать ее невинность. То, что она так бережно хранила для своего парня, а отдаст жестокому мужу в первую же совместную ночь.

— Неужели тебе неприятно вот так лежать передо мной? — Наклоняюсь к ней и шепчу прямо в ухо, прикусываю мочку, от чего она дергается и пытается выпрямиться. Только я еще сильнее ей на спину давлю, заставляя стонать, скулить от боли. — Ты же своим поведением из себя меня вывела, заставила на грубость пойти, притащив сюда, пока все остальные уехали в особняк.

Поворачивает в мою сторону голову, и я вижу мокрые от слез глаза, в которых застыл дикий ужас. Она боится того, что я могу с ней совершить, на что именно я способен. Да, мне не составит никакого труда поднять все эти ее юбки, сорвать чертово нижнее белье и войти в узкую киску с одного толчка, избавив ее от девственности. Или же сладкий ротик членом заполнить, трахнув ее орально. Да и ее аппетитная попка заслуживает особого внимания. Не только быть отшлепанной моей ладонью.

— Показывая свою непокорность. — Выпрямляюсь, теперь положив другую руку на ее голову, и прижимаю к поверхности стола щекой. Пусть там хоть след останется, глубоко насрать. Стилисты исправят после эту оплошность на ее прекрасном лице. — ты вынуждаешь боль тебе причинять. — изо рта малышки раздается всхлип, стон, даже скулеж. Глаза еще больше начинают слезиться. Она постоянно сглатывает образовавшуюся в горле слюну. Какая же все-таки это чудесная картина, так приятно на это смотреть.

— Уясни уже все это, услышь каждое мое сказанное слово. — Убираю руку с ее лица, что дает ей возможность немного приподняться, уперев локти в столешницу. В спину уже так сильно не давлю. — Ты моя собственность, которую я приобрел по очень выгодной сделке. Твоя жизнь тебе уже больше не принадлежит. Ты игрушка, кукла, марионетка. Я буду тебя дергать за ниточки, указывая правильный путь. — хватаю за плечи и, резко развернув, тут же в глаза смотрю. Макияж безбожно испорчен, на щеке след от дерева, даже скорее всего небольшая царапина, слезы не перестают течь. Сейчас она похожа на мистическое существо, вышедшее к людям из темноты. Только мне вот совсем не страшно при виде нее.

— Переступив черту, ты подписала себе особый приговор. Назад дороги нет, выхода тоже не существует. Довольствуйся лучше тем, что имеешь. — даю ей упасть задницей на стол, закрыв ладошками лицо. — Тебя нужно в порядок привести. — Достаю из кармана пиджака мобильный телефон и, нажав в быстром наборе необходимое имя, приказываю немедленно явиться в комнату, чтобы помочь моей жене с внешним видом. Убираю смартфон обратно в карман. — Буду ждать тебя в машине. — Направляюсь к выходу, встретив на пути нанятого стилиста, которая уже достает из серебряной косметички помаду и зеркальце. Пусть она тут с Блэр время проведет, я же дождусь свою жену в машине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Надо же еще ехать в этот особняк и играть спектакль перед журналистами, которые могут очень легко написать всякого рода небылицы, за что все же получают особый вид наказания. И пусть только попробуют о чем-то неподобающем упомянуть, тут же вся их карьера будет закончена, не успеют выйти за пределы дома, где свадьба продолжаться должна. Где гости ждут новоиспеченных мужа с женой, а они никак не приезжают. Так как нужно было преподать урок Блэр, указать на ее место. Ведь чем больше она сопротивляется, тем больше я могу боли ей принести. Даже мог в машину затолкать, если бы ее внешний вид не приводили в порядок.

Вместо этого выхожу из церкви, спускаюсь по ступенькам и останавливаюсь рядом с черным лимузином, за рулем которого какое-то доверенное лицо Эдуардо. Молодой человек остался в качестве не только водителя, но и телохранителя, в обязанности которого входит присмотреть за мной и моей новой женушкой. А так как я велел нас некоторое время не беспокоить, он оставался в машине. И даже сейчас не вышел из нее, когда я подошел к ней очень близко. Хочу же дверь для Блэр открыть, выступить перед ней в роли галантного кавалера.

— Твоя жена — очень даже милая девушка, — позади раздаётся соблазнительный шёпот, от чего ехидная улыбка появляется на лице, а томящийся во мне Дьявол готов выполнить любое её низменное желание в обмен на некоторую услугу. Ведь Исабель Рамос настолько испорчена, что в ней можно увидеть мою родственную душу, отличную демонницу для темноты в моей душе. — Только она намного моложе всех твоих прочих жён, совсем еще жизни не знает. — Проводит по моему плечу своим острым ноготком, опаляет горячим дыханием щеку, шепчет прямо в ухо. Эта соблазнительница с ума меня готова свести. Может добиться того, что сорвусь к чертовой матери и трахну прямо на заднем сидение машины. — Испортишь всю ее чистоту и невинность, Родриго, за один лишь только вечер.