Качества каждого, казалось Алонову, легко и несложно определялись отношением к порученному делу, к товарищам. Никто из тех, кого Алонов встречал, не мог поступить с ним так, как эти люди.
В своем горе Алонов не давал себе пощады: он трус! Он перепугался, когда в него начали стрелять, и забыл о
Дымке, не сделал ничего, чтобы спасти собаку.
На время Алонов забыл, что стал убийцей. Там, на опушке, он целился человеку в грудь и знал, что тяжелая пуля на ребристом деревянном стержне ударила туда, куда он целился. Сейчас Алонов повторил бы выстрел – месть за
Дымку, месть за себя тем, кто сделал его трусом, подверг страшному унижению.
– Подожди, подожди, Дымочка, – шептал Алонов, –
подожди, мы еще посчитаемся, рассчитаемся за все!.
Слезы давно высохли. Алонов вытянулся на земле и глядел на рощу. Ружье лежало у его плеча.
Справа от него солнце быстро садилось к горизонту.
Тень от куста покрывала Алонова. Последний свет дня ярко осветил опушку – пустую, спокойную.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Смеркалось быстро. Приподнимаясь на локтях, Алонов видел теперь лишь сплошное темное пятно на месте рощи.
Уже нельзя было различить границу опушки.
Когда человек наблюдает ночью лежа, с уровня земли, он может заметить движущуюся фигуру на довольно большом расстоянии, особенно если он находится в низкой точке – ниже места, за которым наблюдает. Нужна непроглядная, черная ночь, с небом, затянутым тучами, с дождем, чтобы совсем ничего не было видно.
Кусты, около которых лежал Алонов, стояли несколько выше рощи. Поэтому он должен был быть особенно осторожен – ему нельзя вставать. А сам он сможет различить идущего от рощи человека, лишь когда тот окажется довольно близко. Однако, как Алонову помнилось потом, его не слишком беспокоила невыгодность положения, Почему-то он был уверен, что никто не собирается искать его ночью, в степи, в темноте. Если бы они действительно хотели найти его, то занялись бы этим сразу, не давая ему передышки, до захода солнца.
Одна за одной на небе загорались звезды. На земле становилось все темнее и темнее, а грандиозный свод неба над Алоновым медленно освещался, оживая своей далекой, извечной, неизменяемой для человека жизнью. На западе уже заходила одинокая вечерняя красавица Венера. Разрастался, вытягиваясь от края до края неба, великий
Млечный Путь. Приближающийся ко времени своего противостояния, Марс мигал зловещим красным огоньком.
После жаркого дня земля была еще теплой, а сухой воздух уже заметно похолодал.