Пока я осматривал место преступления и тело, мои коллеги попытались узнать больше о погибшем пассажире поезда.
На летучке по данному делу они сообщили нам следующее: Том Хоу жил со своей семьей в маленьком городке к югу от Бремена. До начала 1980-х годов, когда у него диагностировали серьезную болезнь, он имел высокий чин в армии США, а также служил солдатом во время войны во Вьетнаме. Кроме того, имелась непроверенная информация о том, что он, будучи без средств индивидуальной защиты, подвергся воздействию ядовитого газа во время одной зарубежной командировки.
После того как у него обнаружили болезнь, Том Хоу был вынужден уйти в отставку с военной службы. Однако ему удалось найти работу по гражданской специальности – он стал администратором в армейском военном госпитале. Когда в конце 1980-х годов после падения Берлинской стены и распада Организации Варшавского договора политическая ситуация в мире изменилась, многие места дислокации иностранных вооруженных сил в Германии были ликвидированы. Госпиталю, где работал Том Хоу, также пришлось закрыться. Его перевели на юг Германии, где предоставили ответственную должность в медицинском секторе. С тех пор он каждую неделю курсировал на поезде между своим местом работы и Бременом. Во время службы в армии Том Хоу выучился на фельдшера. Эта квалификация позволяла ему в том числе самому проводить небольшие операции.
Я также узнал, что, по словам его жены, Том Хоу мало с кем общался, кроме членов своей семьи, и не владел огнестрельным оружием. Несколько лет назад загадочная болезнь сильно повлияла на его общее состояние. Всего несколько месяцев назад, по словам его жены, у него случился рецидив, и с тех пор он находится на больничном. Тем не менее он поехал в Южную Германию, где ему должны были выплатить большую страховую сумму: более 10 000 марок. Коллеги сообщили, что Том Хоу все время носил обручальное кольцо и был правшой. Незадолго до отъезда в Бремен он позвонил домой и сообщил жене, что получил деньги и из соображений безопасности положил их в конверт, который спрятал в левом кармане брюк.
К удивлению моих коллег, женщина передала им завещание, написанное Томом Хоу в день его отъезда, где было подробно описано его имущество и детали по страхованию жизни, а также указания по тому, как следует организовать его похороны. Женщина не знала, почему он составил документ со своей последней волей именно в этот день. По ее словам, смерть мужа стала для нее полной неожиданностью. Он был всеми любим и не имел врагов. Вероятно, он стал случайной жертвой ограбления и убийства. Самоубийство супруга она исключала. Несмотря на то что ее муж был очень сдержанным человеком, мало говорил о своем здоровье, несмотря на рецидив, он никогда не упоминал, что хочет покончить с собой.
Убийство или инсценировка?
Мы подвели итоги и начали анализировать имеющуюся информацию. На первый взгляд многое указывало на то, что это было ограбление: перевернутое купе поезда, отсутствие оружия, закрытое окно купе, опущенная штора, пропавшие деньги. Это были, безусловно, веские причины. Однако брызги крови на руках жертвы и на полке под окном говорили об обратном. И еще мне все не давал покоя вопрос – что означают обручальное кольцо, носок и банковская карта, валявшиеся в коридоре? Зачем преступнику нужно было брать с собой носок? Почему он просто не собрал вещи в коридоре? Так преступление заметили бы не сразу, тем более что главный железнодорожный вокзал Бремена, где он мог незаметно выйти из поезда, находился всего в нескольких минутах езды. Факт убийства был бы обнаружен гораздо позже.
На летучке присутствующие быстро разделились на два лагеря, и их точки зрения на преступление были совершенно противоположными: в то время как бóльшая часть группы членов комиссии не сомневались в том, что покойник, вероятно, стал жертвой ограбления и убийства, другие придерживались теории о том, что имеющиеся на месте преступления и на трупе улики свидетельствовали о самоубийстве, инсценированном под убийство.
Под
Причины для этого могут быть следующие:
В литературе часто упоминаются личностно мотивированные преступления с инсценировками, когда муж инсценирует кражу со взломом или половое преступление после того, как сам незапланированно убивает жену, чтобы отвлечь внимание от реального хода преступления и мотива.
Над одним таким делом я работал несколько лет назад. Молодая женщина была найдена мертвой в парке со множественными ножевыми ранениями лица и верхней части тела. Ее штаны были спущены до колен. На первый взгляд все указывало на то, что было совершено преступление на сексуальной почве. Однако то, как именно была стянута с женщины одежда, говорило об одном – едва ли это было реальное преступление на сексуальной почве или хотя бы серьезно спланированное деяние, так что подозрение неизбежно пало на ее мужа, который жил отдельно. После нескольких часов допроса он наконец признался в убийстве своей жены. Мужчина просил ее вернуться к нему, но женщина этого не хотела. В конце концов он так разозлился, что, ослепленный яростью, зарезал свою жену. Убийство было совершенно не спланированным. Только после того как мужчина успокоился, он понял, что его неизбежно сочтут преступником. Так ему пришла в голову идея инсценировать убийство на сексуальной почве.
Кстати, инсценировки играют роль не только в расследовании убийств. Некоторые также инсценируют место преступления или наносят сами себе травмы, чтобы имитировать несчастный случай, ограбление или изнасилование. Иногда люди рассчитывают на выплату страховых сумм, иногда просто не хотят сообщать родителям или партнеру настоящую причину позднего прихода домой или рассказывать, где они провели ночь. Однако опровергнуть такие ложные показания обычно удается довольно быстро: путем судебно-медицинской экспертизы повреждений, тщательного осмотра места преступления, реконструкции поведения потерпевшего до и после преступления, критического допроса.
В случае с Томом Хоу мы с коллегой взяли на себя задачу установить, какие выводы с точки зрения профайлинга можно сделать из того, что мы знали о месте преступления. Что было наиболее вероятным – убийство или самоубийство с инсценировкой преступления? Нам требовалось восстановить события всего семи минут. За этот короткий промежуток времени – между разговором Тома Хоу с проводником поезда и обнаружением его вещей – преступник, вероятно, и убил американца.
Вместе с коллегой я осмотрел купе поезда, чтобы реконструировать вероятный ход событий непосредственно на месте преступления с учетом местонахождения вещественных доказательств.
Для меня реконструкция путем воспроизведения ситуации преступления или выборочной примерки ее на себя является самым важным в криминалистической оценке – как в работе следователем, так и в работе профайлером. Потому что инсценировка помогает зафиксировать отдельные эпизоды преступления, которые не обязательно всплывают при чисто теоретическом обсуждении.
Этот метод хорошо зарекомендовал себя, когда я работал и детективом по расследованию убийств, и профайлером. Например, однажды был такой случай – в крови убитой жертвы была обнаружена высокая концентрация снотворного, и мы хотели знать – это преступник воспользовался беспомощным состоянием жертвы или жертва сама выпила снотворное. Поэтому я приобрел этот препарат в аптеке, затем стал растворять его в разных жидкостях, смешивать с едой и пробовать на вкус – сам и при участии добровольцев. Вывод был однозначным. У снотворного был такой резкий, горький и тошнотворный вкус, что ни напитки, ни еда не могли его перебить. Такой результат привел только к одному выводу: жертва приняла лекарство добровольно и была убита, пока крепко спала.