- Я понимаю, ты меня ненавидишь, осуждаешь. Я знаю, что виновата. Но мне нечего было сказать родителям. Когда Гришка так со мной поступил… у меня в голове что-то помутилось, Вика. Я даже не понимаю, как так получилось, что я уехала. Когда меня не пустили в дом, я отправилась в центр, познакомилась с какими-то ребятами, а они предложили поехать с ними в Москву. И я поехала.

- Ты с ума сошла? – поразилась я. – О чём ты думала?

- Да ни о чём я не думала, - усмехнулась Ксения. – В том-то и дело. Я была пьяна, я была зла и расстроена. Я ненавидела всех вокруг. В себя начала приходить только через несколько дней. Поняла, что натворила, даже домой пыталась звонить, но каждый раз не находила слов, и номер так до конца ни разу и не набрала. А потом… - Сестра пожала плечами, причём на её лице в этот момент не было, вообще, никакого выражения. Она будто говорила и вспоминала не о себе, а о поступках другого человека. – Потом надо было что-то делать, как-то выживать. Ну, и развлекалась, не без этого. – Она руками развела. – Не знаю, что со мной случилось. Не знаю. Я иногда думаю об этом. Но мне было настолько обидно, мне так хотелось ему отомстить!

- И поэтому ты заявилась на их свадьбу?

Ксения вдруг заулыбалась. Кивнула мне.

- Да, а что такого? Почему кому-то должно быть хорошо, а другим только плохо, и плохо, и плохо?

- Если честно, мне совершенно всё равно, - сказала я. – Зачем ты туда пришла и что сделала. Меня больше волнует, где ты жила в то время.

Ксеня знакомо склонила голову на бок, а на меня взглянула с легкой снисходительностью.

- Вика, разве сейчас есть какая-то разница? Где я жила, что делала… Думаю, тебе не следует этого знать, просто потому, чтобы у тебя не возникло когда-нибудь желания рассказать об этом родителям. Этого им точно знать не нужно. Но я выжила. Посмотри на меня. Я выжила, я справилась, я вовремя очнулась. Когда я явилась на ту злополучную свадьбу… я практически не отдавала себе отчёт в своих действиях. Мне хотелось крушить, уничтожать, кричать о своей обиде. И если бы не Рома… Я временами задаю ему этот вопрос, почему он в очередной раз не выгнал меня взашей без всяких сожалений. Он говорит, что это не важно, а я знаю. Знаю, что он меня попросту пожалел.

- Почему ты тогда не позвонила? Хотя бы позвонила, мне или родителям.

Ксения помолчала, затем пожала плечами.

- Не хотела. На тот момент я уже не хотела возвращаться. И, честно сказать, уже не думала о том, что меня ищут, переживают. Прошло несколько месяцев, и мне самой казалось, что я скатываюсь всё ниже и ниже. Переезжала из одной непонятной квартиры в другую, от одних малознакомых людей к другим. Знаешь, есть такие люди, которым всё равно, кто у них живёт. Люди приходят и уходят.

- Наркоманы?

- Не обязательно. Там есть музыканты, художники, есть наркоманы и алкоголики, или попросту блаженные, которым иногда нужно помыться и где-то поспать, и такая жизнь их вполне устраивает. В жизни, сестрёнка, вообще, очень много удивительного. А ещё больше плохого. Во что не стоит окунаться, тем более с головой.

- А Роман Артурович, значит, решил тебя спасти.

- Назови, как хочешь. Но только рядом с ним я начала жить. Для начала он взял меня за горло и хорошенько встряхнул, а затем запер. – Ксения на мгновение запнулась, явно припомнив те дни и свои ощущения. – В клинике у знакомого запер. И я его ненавидела тогда, я бросалась на него, плевала ему в лицо, кричала, как я ненавижу всю его семью. А потом пришла апатия. Прошло много времени, прежде чем я поняла, что чего-то хочу. Хотя бы есть, пить, с кем-то разговаривать. А он всё это время ко мне приезжал, он один. Не часто, но он приезжал и смотрел на меня, как на зверька в клетке. Интересовался, адаптировалась я к новым условиям существования или нет. Потом начал со мной разговаривать. Я ненавидела его разговоры, нравоучительный тон, но кидаться на него или убегать мне уже не хотелось. Я впервые за несколько лет начала осознавать, что вокруг меня есть какая-то жизнь, а не только веселье, гулянки и наркотики. Не только Гришка. Ради Ромы я начала лечиться, его визитов я ждала, и боялась только одного – что после больницы он обо мне забудет. Но он сказал, что этого не случится, уж не знаю, что он во мне тогда увидел. Но я ему поверила, и ради него я прошла реабилитацию, ради него выкинула свой паспорт. Потому что, если бы я вернулась домой, у нас бы с ним ничего не получилось. Я бы не смогла его удержать.

- А его надо удерживать?

- Каждого мужика надо удерживать. Особенно того, которого любишь. Которого хочешь. Который твой. Да, он поставил мне определённые условия, он не мог развестись, да и делать этого не собирался, у него для этого уйма причин, и самая главная – семейный бизнес, который придётся делить. И даже не делить, а рвать на части. Лиза только с виду покорная и понимающая, а на самом деле… Да и я прекрасно отдавала себе отчёт в том, что, по сути, ещё не заслужила счастья быть его женой. Но я знала одно – я хочу быть с ним, всегда. И я готова на всё ради него.

Я слушала сестру и смотрела на неё во все глаза, её рассказ меня потряс. В её голосе было столько зависимости от Романа Артуровича, столько преклонения.

- Ксеня, он же не женится на тебе никогда. Раз после стольких лет не сделал этого, неужели ты этого не понимаешь?