— Женщина. Уже второй час, если ты будешь столько дрыхнуть, у тебя глаза станут такие же, как задница у шестидесятилетней миссис Норрисон до подтяжки. А ты помнишь прекрасно, какие уши спаниеля там болтались.

Я недовольно высунула из-под подушки один глаз и уставилась на Нефрита. Этого мужчину невозможно спутать ни с кем другим. Он был в ярко-красных, в шотландскую клетку штанах, чуть расширенных на бедрах и немного суженных книзу. Это великолепие держал на себе широкий, с не менее широкой же черной бляшкой ремень, а сверху небрежно накинутая в цвет клеток, темная майка. На шее нефрита по привычке, помимо моего камня, болталась еще куча дребедени, а голову украшала бондана, которая так шла к его красивым раскосым глазам и подчеркивала его гомосексуальность.

— Ну, и что же тебе надобно, сын мой? Надеюсь, причина действительно стоящая…

Оторвавшись от созерцания залитой солнцем весенней улицы, Нефрит повернулся ко мне.

— О, святой Педру Хуан Сальваторе! Женщина, что у тебя с лицом? — мужчина, словно отобрал леденец у младенца, сорвал с моей головы подушку, и я осталась лежать растрепанная, полуголая и не выспавшаяся.

— Если я скажу, что вчера в галерее неудачно упала с лестницы, ты мне поверишь? — осторожно спросила я.

— Да чтоб у меня яйца отсохли, если это правда!

Я, что было мочи, потянулась. Как здорово было осознавать, что, несмотря на то, что мое лицо в ссадинах, позвоночник на месте жив-здоров, цветет и пахнет, и выдержит положенные пять тон не знаю при каком там правильном применении… но этого знать Нефриту совсем не обязательно. Подумаешь, упала неправильно на асфальт, бывало в моем детстве и похуже.

— И вообще, видел я твои похождения в галерее! — он хитро мне подмигнул, — Я же говорил, что парень разденет тебя прямо там.

— Ты это откуда узнал? — я аж проснулась на мгновенье и уставилась на гостя.

— На первой полосе всех ежедневных газет ваше милое фото. Жаль, такой лакомый кусочек был… — Нефрит вновь задумчиво уставился за окно.

Что-то не думаю, что прекрасный голубец явился ко мне самолично известить о том, что моя физия украсила собою обложки всех газет. Ой, только бы про платье не вспомнил… если он увидит то, что от него осталось, я же подвергнусь публичному пристыжению и буду занесена в список преступников моды.

— Чего тебе, все-таки, надобно, золотая рыбка?

— Вообще-то я пришел к горгоне, — вновь выглядывая кого-то в окно, протянул озадаченно Нефрит.

— Какой горгоне? — толком не проснувшись, я почесала лохматую голову. — Леди Кэтрин что ли?

— Да, к леди Кэтрин, — мужчина был явно чем-то озабочен и достаточно рассеян. — С твоим лицом определенно что-то нужно сделать.

— Ну, что тут сделаешь, — я развела руками и медленно скатилась с кровати на пол, никак решительно не находя сил на то, чтобы проснуться. — Кстати, вечерком я заскочу к тебе со своей новой подругой, Лиззи. Думаю, она тебе понравится. Хочет прикупить парочку нарядов, не окажешь чести?

— А? — обернулся мужчина, не слыша моих слов.

В него тут же полетела подушка, и мои рассерженные глаза удостоили его таким возмущенным взглядом, на какой только были способны.

— У тебя какие-то проблемы, чувак?