— Не помню. Небо… и дождь.

— Теперь складывай два и два. Думай, Поттер, уверяю тебя, твой мозг сегодня ночью не пострадал. Даже скорее наоборот. Что могло заставить тебя выброситься с башни Астрономии? Насколько мы тут все успели убедиться, ты потрясающе жизнелюбив. Ничто в мире не заставило бы тебя попытаться покончить с собой. Такие, как ты, обходят любые события и воспоминания, лишь бы радовать мир своим присутствием и дальше. Так что думай, я жду фейерверка догадок.

— Малфой, не зли меня.

— Думай, говорю! Эмоции не должны мешать думать. Или в вашем Гриффиндоре этому не учат? Плодят героев-однодневок?

— Малфой!

Драко резко отвернулся и пошел обратно к стене башни.

— Дует там, Поттер. Хорошо хоть, дождь кончился. Шел бы и ты сюда, а то снесет, получится, что я зря старался, — он спокойно уселся, подтянув ноги и положив локти на коленях. Потом не выдержал и фыркнул. — Слушай, Поттер, ты прекрасен в своей ярости, но, может, ты и правда чуточку подумаешь, а?

Гарри помедлил, подошел к стене и тоже уселся рядом.

— Не понимаю, Малфой. Честно. Хочешь что-то объяснить — объясни; пока что все, что ты тут наговорил, мне хочется списать на твою придурочную фантазию.

Малфой едва слышно вздохнул и поднял усмехающиеся глаза.

— Тупица ты все-таки… Это банально, как галлеон. Тебя пытались убить.

— Кто?

— Дурацкий вопрос, правда, Поттер?

— Волан-де-Морт не смог бы достать меня здесь.

— Ну, вот смог.

— Малфой, кончай лгать. В последнее время я не выношу вранья. Говори правду. Кто и как?

Драко почему-то поежился и опустил глаза.

— Короче… объясняю. Что смогу. Что такое стихийная магия, представляешь?

— В общих чертах.

— Насколько общих?