Заканчивал институт, учась на вечернем отделении, устроился на работу слесарем. Предлагали должность технолога, так как я был уже на пятом курсе, я отказался. Рабочим меня легче отпускали на учёбу. Пришёл в первый день в механический цех. Познакомился с людьми, бригадир показал место работы, дал задание. Я приступил к делу. Старался, не заметил, как пролетело время. Подходит бригадир, говорит: «Обед. Иди в раздевалку». «Зачем?» «Стаканчик примешь». «Не пью». Бригадир пожал плечами и отошел, ничего не сказав. Проработал неделю. Смотрю, рабочие меня сторонятся. Попрошу инструмент – отмалчиваются, задаю вопросы – не отвечают. Понял, что надо исправлять ситуацию, не уходить же с работы. На следующий день была пятница. Беру три бутылки водки и закусить. Дождался обеда, захожу в раздевалку, достаю водку, закуску. Рабочие смотрят, но молчат. Я говорю: «Ребята, хочу оформить прописку». Заговорили, стали шутить, и все пошло как по маслу. Так я «влился» в коллектив. Всё хорошо, если бы не одно «НО» – я был женат. И жена стала замечать от меня запах, и не только по пятницам, но и в другие дни. Подошло время защиты диплома, и я перешёл в другой цех на должность технолога, но отношения с рабочими остались хорошими. Я иногда заходил к ним, и не с пустыми руками. Ситуация сложилась так, что мне пить было не обязательно, я только наливал.
Хочу вам рассказать историю, которая случилась в бытность мою на заводе. История о том, как вынуть содержимое из засыпного сейфа, не вскрывая сам сейф. Она случилась, когда я работал слесарем. Вот захожу я в раздевалку – все ребята невеселые, даже грустные, и все трезвые. Бригадир, обращаясь ко мне, говорит: «У мастера в комнате стоит сейф. Там в бутылке литр чистого спирта для протирки деталей. Ты почти инженер – помоги открыть». Я посмотрел: сейф серьёзный, старинный – не открыть, и вдруг один из рабочих говорит: «Ребята, спирт же в стеклянной бутылке. Давайте бросим сейф на пол. Пол же цементный». И бросили. С трудом быстро подняли и поставили на место. Когда поднимали сейф, у меня в глазах потемнело, несмотря на то, что железо я таскал на тренировках не один год. Поставив на место, его наклонили, и спирт потёк. Ну, конечно, литра там не было, но больше пол-литра натекло точно. Сразу приняли. Хотели часть оставить на вечер, но бригадир сказал, что улики оставлять нельзя. «Голь на выдумки горазда», – гласит русская народная пословица.
Тюрьма
Жили три друга в одном из районов Москвы рядом с рекой. Учились в одной школе, занимались спортом. Евгений играл в хоккей в одной из московских юношеских команд, Сергей занимался единоборствами. Увлёкся каратэ. В годы, когда этот, для нас экзотический, вид спорта был запрещён. Были люди, которые отсидели, и их оказалось немало, за то, что занимались им. Сейчас боевыми искусствами и единоборствами увлекаются в стране миллионы. Наши спортсмены достигли многого в этих видах спорта, и успешно выступают на мировой арене. В 2005 году в нашей стране была создана организация, которая объединила федерации этих видов спорта, – Российский союз боевых искусств. Николай занимался боксом, но в начале девяностых резко бросил и переключился на бизнес – небезуспешно.
Пришло время, и его величество случай развёл друзей. Евгений и Сергей оказались в тюрьме, а точнее – во внутренней тюрьме знаменитого МУРа, и предъявленные им статьи были очень серьёзными: вымогательство, захват и удержание заложника. Сидели они в разных камерах. А теперь о том, как они оказались в там. Николаю не заплатили за товар, тянули уже две недели. Он встретился с друзьями, объяснил Сергею и Евгению сложившуюся ситуацию и предложил им помочь ему решить вопрос без криминала. План его был таков: они берут Николая в заложники, якобы, он брал у них в долг деньги. Он скидывает своим должникам записку о том, что его захватили и требуют денег, а они сразу отдадут свой долг. Друзья согласились.
И вот на вторые сутки «заточения» на квартире Евгения сидят друзья, играют в карты не на деньги, попивая кофе. Вылетает входная дверь, и в квартиру, с криком: «Работает ОМОН!» – врываются бойцы, кладут всех на пол. И всех троих арестовывают. Сразу проводят обыски на квартирах, где проживали друзья. У Евгения нашли ТТ без обоймы, привязав его к делу. На нем оказались отпечатки его пальцев, и отпираться было бесполезно. Николай на первом же допросе честно рассказал, что друзья ни при чём, что его никто не захватывал и деньги не вымогал. «Мы дружим с детства». Он был наивен. Не знал, как работает механизм МВД. Его внимательно выслушали и сразу подвели черту: «Или ты даёшь показания под протокол – то, что мы тебе продиктуем, или мы тебе подвязываем «тётку» (в смысле ТТ)». Николай сразу сломался и сделал то, что от него требовали следователи. Сергей и Евгений оказались в тюрьме. Их ждали серьёзные испытания. Расскажу, как правоохранительные органы вышли на друзей. Должники, получив записку, чтобы обезопасить себя, отнесли её в милицию. Ну, а дальше – дело техники. Вот так шутка для Евгения и Сергея обернулась серьёзным сроком для каждого. А Николаю – Бог судья.
Эту историю мне рассказали сами ребята. В это же время оказался на Петровке и я. Случилось так, что мой товарищ решил приобрести турфирму. Для этого он взял деньги взаймы и отдал руководителю туристической компании, а тот оказался мошенником. Я решил восстановить справедливость – вернуть деньги без всякой корысти для себя. Забрал только часть, а на следующий день нам с товарищем оформили задержание, и мы оказались на Петровке. Надо сказать, спасибо следователям. Их было трое-двое мужчин и одна женщина. Они приняли нашу сторону и доложили своему начальнику, но он всё-таки принял решение нас посадить. Потом мы узнали, что начальник был у этой турфирмы «крышей» и партнёром её руководителя, как говорил великий политический деятель времён Советского Союза Никита Хрущёв, «пидорас». «Крышевали» воры, бандиты и представители правоохранительных органов, а то и совместно. Многие эти факты сейчас известны.
Итак, как у Владимира Высоцкого: «Сгорели мы по недоразумению: он за растрату сел, а я за Ксению». Тюрьма она и есть тюрьма. Свои порядки, допросы, шмоны и обязательно прогулки – такова тюремная жизнь. Выгонят продышаться, даже, если не хочешь, – потому что положено.
С другом мы оказались в разных камерах. Я сутки просидел вдвоём с Евгением, а на следующее утро меня перевели туда, куда поместили его подельника Евгения. Там же оказался ещё один очень интересный человек, который представился Петровичем. Он был в возрасте и считался знатоком тюремных порядков, потому как у него маячила пятая ходка. Принесли тюремную еду. Я спокойно начал есть, а Петрович мне сказал, что первое блюдо плохое – на машинном масле. Сам взял миску, пошёл и вылил её. Пообещал, что сейчас принесут второе – тут оно съедобное. А пока предложил попить чайку. Так получилось, что мы сразу с ним сошлись.
После обеда Петрович, обращаясь к Сергею, сказал: «Садись, учись дороги строить, коней пускать». Так осуществлялась связь между камерами в тюрьме. На нитку привязывается записка, так называемая «малява», и передается из камеры в камеру. Затем Петрович добавил: «А уважаемому человеку (имея ввиду меня) – сидеть за дубком (в смысле, за столом) и умные разговоры вести с серьёзными людьми!»
Ещё вспоминаю такой случай. У меня болела спина, и я отлёживался, вдруг раздался крик вертухая: «На прогулку!» Петрович, обращаясь ко мне, пригласил: «Пойдём погуляем». Я ответил матом: «Да пошли они…» Петрович громко крикнул: «Не пойдём». И повторил мои слова. А сам, улыбаясь, говорит мне: «Поднимайся. Сейчас будет цирк с конями». Я сел, не понимая, почему цирк? В тюрьме хорошая акустика. Слышу, из камер громко доносится: «Не пойдём. Пошли…» То есть в том же направлении. Петрович комментирует: «Встали ребята, сейчас ворвутся черти с дубинками, будет серьёзный шмон». Влетели вертухаи с криком: «Стоять!» Повели всех на прогулку. Не знаю почему, нас троих отдельно завели в большую камеру. Потолка нет – решётка. Сорок пять минут гуляли. Я понял: если что-либо по тюремному распорядку сидельцу положено, то обязательно будет выполнено.
Пришло время рассказать о Петровиче. Он сам поведал историю своей жизни, я его не спрашивал. В тюрьме не принято задавать вопросы – ты не следователь в конце концов. Если человек тебе доверяет, то он сам откроется. Вот его рассказ. «У меня в жизни всё шло хорошо. Учился, играл в футбол. Первый срок получил по дури. Залезли с другом в квартиру, смешно, взяли продукты из холодильника и пару статуэток, которые стояли на комоде. После кражи купили пива, пошли на пустырь, и пировали там. Нас нашли и дали по трояку на брата. Группа лиц по сговору. Часть срока скостили. Вышел по условно-досрочному. Пошёл в ПТУ, окончил, получил профессию автослесаря. Работал в автобусном парке, там же получил специальность шофёра, и вперед – на службу Родине. В армии работал по специальности. Про судимость никто и никогда не вспоминал. Всё шло как у людей. Отслужил, женился, родился сын. Водил большегрузы, автобусы. Но вот пришли «лихие» девяностые. Короче, семью кормить надо. К тому времени у меня уже было двое пацанов, мать больная, сестра инвалид. Сорвался, и начал бомбить квартиры. К своему сроку по малолетке быстро добавил ещё три ходки, но как-то проскакивал – сроки давали небольшие. С доказухой у следаков было слабо, так как работал я один. Да и вёл себя достойно. Своё брал, не упираясь».
И затем, улыбаясь, Петрович добавил: «И вот перед вами профессиональный вор-домушник, закоренелый рецидивист. А сейчас на пятёрочку придётся отъехать. Да и УДО под вопросом, всё-таки пятая ходка».
На следующий день нас с другом выпустили и извинились. В нашей стране от сумы и от тюрьмы не зарекайся.
Когда мы были молодыми
С поры моей молодости прошло более пятидесяти лет, но я не забываю своих друзей-товарищей, с каждым из которых прошёл определённый временной отрезок жизни. Во время службы в ЦСКА ВМФ я подружился с гребцами Евгением и Алексеем. Ребята фактурные. Евгений ростом 192 и весом 105, Алексей ростом 197 и весом 100. Встречаться часто не могли – сборы, соревнования. Такова спортивная жизнь. Ну, а когда встречались, то, как и у всех молодых людей, – кафе, рестораны, барышни. Денег хватало – получали приличную стипендию. На сборах питание и проживание были бесплатными, да и развлекаться желания не появлялось: три тренировки в день. После них оставалось одно желание – дойти до койки, есте-ственно, через столовую.
Алексей учился в институте физической культуры, хотя мог потянуть любой технический вуз столицы. Тут у каждого свой выбор. Он отдал предпочтение спорту. Родители у него были интеллигентными людьми. Отец – конструктор в одном из «ящиков», мама – преподаватель вуза. Интеллигентность родителей сына от криминала не спасла, но о воровстве и речи быть не могло. Сел за хулиганство – драку в одном из кафе в районе Тушино. Потасовку затеял его школьный друг, который уже был замечен в криминале. Алексей вмешался, а бойцом он был знатным. Вызвали милицию. Алексея забрали в отделение. Возможно, что всё бы закончилось хорошо, так как пострадавшие заявление писать не стали: все были «тушинские», и Алексея уважали. Сказалось одно «но»: под «раздачу» попал оперативник, и делу дали ход. Суд. Три года поселения в Калининской области. И это вместо сборов в составе сборной команды СССР, куда он только перед этим конфликтом получил официальный вызов.
Во время отбывания срока у Алексея проблем не было, и мы его не забывали. Освободился досрочно, продолжил занятия спортом, причем довольно успешно, но потом резко бросил занятия и пошёл работать в такси.
«Прописался» в Шереметьево, а это было непросто в те времена. Нужно было поручительство «уважаемых» людей. Мафия в Союзе расцветала, и таксисты не были исключением. У них существовали свой «общак» и «смотрящий» в Шереметьево. Аэропорт принимал иностранные рейсы, а это валюта. Алексей достаточно хорошо знал английский, чтобы свободно общаться. Опять сел, но уже по серьёзным статьям. В последний раз я его случайно увидел по телевизору. Шёл репортаж из тюрьмы Матросская тишина – крупным планом Лёха, в тельняшке, стоит, облокотившись на верхнюю шконку. Больше я его не видел – убили на зоне. В который раз в моём окружении оказывались хорошие ребята, из интеллигентных семей, имевшие всё, чтобы достичь успеха, но в итоге имели криминал, тюрьму и всё, что с этим связано. Очень жаль. А вот у Евгения всё сложилось нормально. Определился по торговой части. По сей день жив и здоров.
Как-то днём на Лубянке встретил друзей. Обрадовались. Решили, что это надо отметить. У меня в кармане – всего пара «червонцев». На троих это, считай, ничего, а ребята только вечером прилетели, стипендию ещё не получили. Женя говорит: «Пошли в Столешников, к Вите. У него всегда деньги есть. Займём». Витя, наш друг, бывший спортсмен, хороший конькобежец, выступал за «Динамо». Работал в мастерской по изготовлению и ремонту изделий из драгметаллов. Рядом с ней находился знаменитый, известный не только советским людям, но и иностранцам магазин «Меха». Об этом магазине и о том, какие страсти кипели вокруг него, можно написать роман. Просто поглазеть туда редко кто заходил. Вокруг чекисты, без них – никуда. За иностранными гражданами нужен пригляд, да и валютчиков с фарцовщиками оставлять без присмотра нельзя. Тут же представители МУРа и воровская элита – карманники. Если вор – мужчина, то рядом с ним красивая женщина. Как говорил Жеглов в фильме «Место встречи изменить нельзя»: «Красивая женщина сама по себе всегда отвлекает внимание». Если карманница – женщина, то она непременно в паре с респектабельным, модно одетым кавалером. Что интересно, все друг друга знали, и не только в лицо, но сосуществовали мирно. Кому было суждено, подписывали вербовочные листы чекистам и работникам МУРа. Кто надо, садился. Тот, кому сидеть решал воровской сход. Чекистам и милиционерам семьи кормить надо и в званиях расти. В советские времена даже подумать об этом было страшно, тем более – говорить.