Мозги начисто пропитались мыслями о сексе. Мы только и делаем, что им занимаемся. Ну и еще иногда спим и выходим в небольшой уютный ресторанчик на берегу океана, чтобы поужинать или позавтракать.

Григорий отводит глаза от девушки, которая обслуживает наш столик, и сосредоточивается на мне. По коже бегут мурашки от того, как Шахов на меня смотрит. Накатывают воспоминания, чем мы занимались прошлой ночью. Если бы я отслеживала свою активность по фитнес-приложению, которым обычно пользуюсь, то оно показало бы, что на этой неделе у меня жуткий недосып. И не только у меня.

– У девушки татуировка на запястье. С китайскими иероглифами. Фразу, которая выбита, любил повторять мой давний приятель.

– Любил? Его нет в живых?

– С ним все в порядке.

– Он китаец?

– Нет, но знал много языков. Китайский в том числе.

– И где сейчас твой приятель?

– Без понятия. Мы давно не общались. Пути разошлись.

– И что написано у нее на запястье?

– «Огонь в бумагу не завернешь». Правда, у него была еще одна любимая цитата: «Акула будет только рада, если весь мир окажется под водой».

– Это намек на кровожадного хищника? Чем занимался этот человек?

– Не имеет значения. – Григорий принимает расслабленную позу.

– А если девушка все же как-то связана с твоим приятелем, ты бы хотел это знать?

– Если ему понадобится, он сам меня найдет.

Мне и нравится, и в то же время нет, что наше общение с Григорием строится подобным образом: вроде он много всего говорит, но вопросов еще больше возникает!

Взяв сигареты со стола, Шахов достает одну и прикуривает. Чуть опустив голову, продолжает меня рассматривать. Щеки вспыхивают. Я хоть и не могу увидеть, но почему-то кажется, что у Григория сейчас стоит.

Скинув босоножки, касаюсь пальцами его ноги и веду вверх. От Шахова исходит очень притягательная энергия. Мне впору себе набить такое же тату из символов, как у официантки. Потому что огонь, который он разжег во мне, в бумагу и впрямь не завернешь – все вокруг сжигает.

Григорий усмехается, почувствовав мою ногу на своем паху, и слегка расставляет колени. У него эрекция, причем, непроходящая, а у меня уже промежность ноет от наших частых сношений.

Улыбаюсь: