Болен дотянулся до него и нажал разъединительную защелку. Коленный и плечевой ремни спокойно оттянулись к своим коробочкам.

– Ты, Теодор, никогда не ладил с мелкими механическими устройствами, ведь так? Если какая-нибудь штука не состоит из минимум пятисот движущихся частей или если она не стоит десяти миллионов долларов, она не удостаивается твоего внимания.

– Тогда почему же я не уделяю побольше внимания своей жене? Она, возможно, стоила мне десяти миллионов долларов. Конечно, у нее только одна движущаяся часть. Рот.

Болен обошел автомобиль, достал с заднего сиденья складное инвалидное кресло и привел его в рабочее состояние. Рошеку удалось самостоятельно выбраться из машины и забраться в кресло, а Болен, передавая костыли, решил в последний раз рискнуть коснуться вопроса о Крамере и о плотине:

– А ты случайно не взглянул хоть мельком на данные о протечке воды, которые собрал Крамер? Он говорил, что собирался узнать твое мнение о них.

– Он дал какой-то листок бумаги, – сказал Рошек, поворачивая свое кресло в сторону от машины. – Я его скомкал. Болен печально покачал головой.

– Протечка довольно высока. Возможно, следует сделать дополнительную заливку жидким раствором. Я звонил Джефферсу вчера вечером и просил посмотреть, что делается в нижних галереях.

Рошек взглянул на Болена с легким раздражением.

– Ну и что он обнаружил?

– С минуту на минуту жду звонка.

– Дай знать, что он скажет. А сейчас извини, мне надо отправиться на свидание с любимой женой.

Болен коснулся руки Рошека, задерживая.

– Все-таки нужно учесть возможность того, что Крамер ненароком наткнулся на что-то серьезное.

– Черт тебя побери, Герман, ты на чьей стороне: моей или этого проклятого сосунка?

– Я на твоей стороне и на стороне фирмы, – сказал Болен ровным голосом. – Но могли появиться новые протечки, а это потребует заливки жидким раствором, реставрации дренажной системы, понижения уровня водохранилища и мало ли чего еще. Мы можем спокойно проделать все эти ремонтные операции, не ставя в известность общественность, при условии, что у нас не будет рассерженного уволенного служащего, который станет повсюду бегать и вопить об этом. Крамер может заявиться в какую-нибудь газету и за наш счет сделать из себя героя. Нам, как ты сказал, не нужна никакая скверная гласность.

Рошек обмяк в кресле.

– О Господи, – сказал он сквозь зубы, – будто мне и без того не о чем думать.

– Предположим, я сообщу, что ты хочешь дать ему еще один шанс.

– Ты имеешь в виду – принять обратно? Извиниться перед ним? Мое положение не настолько безнадежно.

– Да тебе даже не придется встречаться с ним. Я скажу ему, что ты, мол, согласился назначить его в наш лондонский филиал. Я еще не встречал человека, который не скакнул бы с радостью в Лондон. Это отвлечёт его мысли от ущелья Сьерра. А через полгодика или через год, когда это уже не будет выглядеть связанным с неполадками на плотине... даже если там есть какие-либо неполадки, мы его уволим.