— Да он датый был! Весь на нервах из-за смерти дочери. Орал на меня…

Поверит?

— Смотри сюда — мафиози достал из кармана длинную леску — Если ты врешь, то я вернусь и подвешу тебя на этом. Сразу ты не умрешь. Будешь плясать на кончиках пальцев пытаясь вдохнуть лишний глоток воздуха.

Я проникся. Серьезный чувак.

— Ищите в Балтиморе подпольный абортарий — твердо произнес я — Там вам эта леска пригодится.

— Ладно. Пока свободен. Где ты живешь — мы знаем.

Нет, это так оставлять было нельзя.

— Если со мной что-то случится… — я покопался в карманах и возблагодарил бога — За меня впишутся.

— Кто за тебя, утырок, впишется? — хмыкнул Мясник — Полиция?

— Вот эти люди — я протянул мафиози визитку Мияги — Позвоните им и скажите, что от господина Мияги.

— Чего время зря терять. Сейчас и позвоним.

В лимузине оказался собственный радиотелефон. Мясник поднял трубку, набрал номер с визитки.

— Кто это? Я кто? Эдди. Сумиёси это ты узкоглазый черт? Ага, ясно. Чего звоню? Встретится бы надо. Тут одно дельце образовалось. В четверг в шесть? Ну давай.

Мясник повесил трубку, задумчиво вернул визитку.

— К тебе пока вопросов нет, иди. Понадобишься — найдем.

Я не стал ждать второго указания, быстро открыл дверь лимузина и выбрался наружу. Мысленно перекрестился. А ведь мог легко отъехать в багажнике лимузина прямо на кладбище.

Но были и плюсы. Теперь я точно знал, что Мияги мне дал контакты якудза. В 70-х и 80-х годах позиции Японии были в Штатах как никогда сильны. В первом «Крепком орешке» глава японской корпорации Накатоми шутит в том духе, что хоть мы проиграли вам Вторую мировую войну, зато выиграли третью экономическую.

Всю неделю я старался себя вести тише воды — ниже травы. Ходил в школу, сдавал тесты. Прилежно посещал дополнительные занятия в Тоусон Стейт. Разумеется, держал под рукой снаряженный Узи. Один носил под плащом на петле, второй — держал в прикроватной тумбочке.

Тэсса подхватила грипп — и мы практически с ней не виделись. Только перезванивались. Отдельно я вызвал к себе Джимми Дивана. Толстяк обрядился в серый костюм, носил теперь галстук-боло.

— Такой в Техасе очень популярен — похвастался парень, разглядывая себя в зеркале моей прихожей — От отца остался.