Плотно прижимаясь к стене, Алиса двинулась к проходу и, достигнув его, немного высунулась, но только на мгновенье. Этого было достаточно, чтобы увидеть с десяток местных жителей, образовавших круг, в центре которого стоял сосед. Все в том же плаще из мешка, он громко, с чувством говорил о грехах, суде и наказании. Столпившиеся внимали ему как фанатики, покачивая головами, в унисон с льющейся речью.

Сама пещера была овальной формы, в сводах двигались уродливые тени, на стенах были развешаны масляные лампы, которые источали удушающий запах селедки, смешанной с какими-то травами. Девушку никто не заметил. Алиса перевела дыхание и снова высунулась. Оратор умолк, сделал шаг в сторону, и тогда она увидела стул, напоминающий гинекологическое кресло, только без подставок для ног. Там кто-то полулежал, виднелась только белая нога, которую крепко сжимал толстыми пальцами стоящий рядом мужчина. Алиса его еще ни разу не видела. Коренастый, полноватый, с блестящей лысиной на голове, а по бокам слегка курчавыми темными волосами. Его нижняя заячья губа доходила почти до конца подбородка, полупрозрачные глаза бегали из стороны в сторону, точно вышедший из строя механизм, ноздри на маленьком остром носу раздувались.

Сколько девушка не выглядывала, кто сидит на стуле, увидеть не удавалось.

Алиса заметила уже знакомую ей четверку: старуху с кривой палкой, высокую женщину с длинным горбатым носом, толстяка с пышными усами и долговязого мужчину. Они стояли ближе всех к стулу. На их лицах застыли маски безразличия.

Тут находились женщины, мужчины. Детей не наблюдалось, лишь один неказистый худой юноша, стоявший чуть поодаль. У него были длинные волосы, спутавшиеся и грязные, крючковатый нос, тонкие бескровные губы, огромные глаза в пол-лица, в отличие от других жителей не мертвые голубые, а насыщенного серого цвета. Он нервно теребил край плаща и смотрел куда-то в сторону, точно все происходящее его вовсе не касалось.

Внимание девушки привлекла пожилая женщина. Незаметно ото всех она вытирала слезы, катившиеся по обветренным щекам из выцветших глаз. Ее морщинистые руки то и дело сжимались в кулаки. Между тем сосед снова заговорил:

— Чужаки приносят к нам блуд, они заражают и отравляют нас своим беспутством. Мы должны вырезать червоточину, не позволить ей распространяться как чуме. Она, — «Лесной эльф» резко обернулся и указал на сидящую на стуле, — она блудница.

Алиса почувствовала боль в шее, лица жертвы все так же видно не было.

— Презренная женщина, — орал сосед, расставив руки в стороны, как актер, требующий оваций, — она творила непотребство у нас на глазах, но мы больше не позволим гнили распространяться, гниль будет вырезана!

— Вырезана, — повторили за ним остальные сперва совсем тихо.

— Вырежем, — как безумный заголосил сосед, и теперь его смело подхватили:

— Вырежем, вырежем, вырежем!

Ужас сковал тело, Алиса не могла даже пошевелиться, а зачарованно смотрела на открывающиеся рты, белесые языки, черные зубы. Люди как загипнотизированные повторяли: «Вырежем, вырежем, вырежем», качая головами из стороны в сторону.

И тут сосед взмахнул рукой — крики стихли, к нему зашаркала старуха и вложила в подставленную ладонь огромные железные щипцы.

Девушка заметила, как ахнула пожилая женщина и сильно зажала себе рот руками. По щекам снова потекли слезы. Никто не обратил на нее внимания, все взоры были прикованы к жертве.

За плечо ее тронула Полина.

— Уходим, это не может быть Рита.

— Мы ведь не видели, — возразила Алиса.

Кирилл попытался взять ее за руку, но она не позволила.

— Мы должны убедиться. Если это она…