- Дедушка, откуда вам так хорошо все известно про жизнь Атувье в волчьей стае? — спросил я.

- Я устал, мильгитанин, — почти шепотом ответил старик.

- А как дальше-то было? — не утерпел Виктор.

Авье чуть приоткрыл набрякшие веки, и в щелочках его глаз промелькнуло что-то вроде интереса.

- Это уже другой рассказ, Я устал. — Старик снова смежил веки.

Мы долго сидели молча. И все-таки я не выдержал и снова спросил у старика, явно утомившегося после такого длинного рассказа:

- Простите, дедушка, но очень хотелось бы узнать — откуда вы так подробно знаете о жизни Атувье в стае? Уж больно на легенду похож ваш рассказ.

Старик снова приоткрыл набрякшие веки, долгим-долгим взглядом посмотрел на меня и ничего не ответил. Затем, с трудом привстав, все так же сильно согнувшись, он медленно побрел в дом, чуть ли не касаясь тяжелыми длинными руками земли.

Я посмотрел на его босые ноги, и меня вдруг осенило: этот старик принял другое имя!

- Атувье! Дедушка Атувье, постойте!

Старик словно споткнулся, замер и медленно, совсем как смертельно раненный медведь, развернулся к нам.

- Как звали вашу первую жену? Тынаку? — быстро спросил я, не давая ему опомниться.

- Тынаку, — машинально ответил старик и осекся.

Виктор хлопнул себя по коленям.

- Дед, так ты вовсе никакой не Авье!

- Да, я — Атувье! Это я был пленником волчьей стаи, — ответил старик. — Это я убил ее вожака. Теперь, при новой жизни, мне уже никого не надо обманывать.

...Осенью, когда с тополей падали в Вывенку последние желтые листья, Атувье ушел к «верхним людям».