Вадим поднялся и растерянно сел рядом. Возбуждение пропало окончательно. Дэн одним движением натянул штаны и трусы, и обнял сидящего рядом Вадима. Он был разморенный и довольный.

– Я тоже хочу, – сказал он вдруг и положил руку Вадиму на промежность.

– Потом, – ответил Вадим и пошел ставить чайник.

Пока набирал воду, он украдкой помыл лицо и прополоскал рот. Мальчик подошел сзади и обнял.

– Ты сердишься?

– Дай чайник поставлю.

– Сердишься? – Он развернул Вадима к себе.

– Нет.

Он тут же поцеловал его в губы и опустился на колени. Вадим торопливо поставил чайник в раковину и прислонился к стене. Рука в волосах – упругих и обволакивающих. Точные, аккуратные движения. Да, он добился того, чего хотел. Его мальчик. Чувство торжества слилось с невероятным удовольствием, но постепенно движения Дэна стали резче и смелее – пришлось даже пару раз осадить его. Белый свет наступал, и от наслаждения онемело за ушами. Голова Дэна начала расплываться. Внезапно через белый свет пробилась острая боль, и приступ ее был таким сильным, что Вадим вскрикнул.

Дэн тут же замер и смотрел на него снизу своими огромными испуганными глазами. Это опять случилось – головку передавило. Вадим попытался поскорее опустить кожу на место, чтобы Дэн не успел ничего заметить, но кожа треснула, и Вадим весь сжался от боли.

Дэн так и сидел внизу и смотрел на него с ужасом.

– Это я тебе? Я тебе что, уздечку порвал? – наконец выдавил он из себя.

Вадим подумал, что Дэну вообще-то можно рассказать, что у него так бывает, теперь он никому не скажет, но в последний момент передумал. Если мальчик будет думать, что виноват, он привяжется крепче.

– Похоже, ты перестарался…

– Надо «Скорую» вызвать. – Дэн вскочил и заметался по комнате в поисках сотового. – Я думал, он у тебя просто такой… Тугой… Мало ли…

– Это не уздечка. Заживет.

– Нет, а вдруг… Надо же врача… Покажи!

– Нет.

Следующие пару часов Дэн, притихший и несчастный, сидел перед телевизором, вжавшись в диван, и временами прикрывал себе уши, когда Вадим, промывая член марганцовкой, матерился и аккуратно возвращал кожицу на место. С прошлого раза стало хуже, и Вадим чувствовал большую обиду: столько старался, так обрабатывал мальчика, и он теперь его, но толку от этого было мало. Он мог делать мальчику приятно, а тот ему нет.

Наконец, Вадим справился и подсел к Дэну. Тот вздохнул: