– Я только хотел узнать правду. Прошлое нельзя изменить. Я не собираюсь никому рассказывать об этом разговоре и о том, что ты когда-то сделал со мной.

– Слишком поздно. Нутау прав. Ночью, когда я кашляю, мой рот полон крови. Что-то пожирает меня изнутри. Жить мне осталось недолго. Я сделал все, чтобы Пауоу стал вождем племени, но этого оказалось недостаточно. Не знаю как, но ты победил.

Очередной приступ кашля овладел шаманом, заставив его низко согнуться. Он подал Атлатлю знак, прося его о помощи.

Юноша тотчас же обхватил руками худое тело Банти, но вдруг шаман сам вцепился в него с неожиданной силой.

– Я потерпел неудачу тогда, у обрыва, когда ты был еще мальчишкой, – прошипел он, держа Атлатля мертвой хваткой. Того окатило кислым дыханием шамана. – А теперь мы умрем вместе.

Юноше казалось, будто Вавацека стоит рядом и подсказывает ему нужные слова:

– Если я умру, Пауоу станет вождем?

Банти не отвечал. У него имелось еще достаточно сил, чтобы не дать племяннику устоять.

– Или, – продолжил Атлатль, – ты хочешь, чтобы кто-то смог защищать Пауоу, когда тебя не станет? Мы с ним будем одной командой, мы станем беречь друг друга. Если не мы, то кто?

Хватка Банти не ослабевала. Один рывок – и оба они полетят с края обрыва.

Сильнее, чем когда-либо, Атлатль ощутил рядом с собой дух Вавацеки. Пожилая женщина словно стояла возле внука и шептала слова, которые выходили из его уст:

– Возвращайся к племени, Банти. Помирись с моим отцом. Умри среди тех, кто тебя любит.

Опять усмешка и кислое дыхание.

– Чтобы каждый день мне напоминали, что мой сын проигрывает там, где побеждает сын Нутау? Чтобы мне говорили, что я слаб, а Нутау силен? Запомни: в конце концов всегда побеждаю я. Я мог бы взять тебя с собой, но не буду. Ради Пауоу я дарю тебе жизнь. Ты будешь его защищать. Ты мой должник.

По-волчьи ухмыльнувшись напоследок, Банти оттолкнул от себя Атлатля. Их взгляды встретились. Шаман отступил назад и исчез за кромкой обрыва.

Когда Атлатль приблизился к краю и, наклонившись, посмотрел вниз, то увидел лишь бело-голубой поток воды, бурлящий на дне ущелья.

Глава тридцать третья

На исходе дня, когда длинные тени легли на равнину, где располагалось стойбище, Атлатль увидел Пауоу и Тахи, идущих вдвоем вдоль берега реки. Он тяжело и с грустью вздохнул и отвернулся, стараясь не думать о девушке.

Сегодня вечером у костров будут оплакивать кончину Банти и рассказывать истории о его жизни. Все уже услышали от Атлатля про то, как шаман взял тренировочное копье и копьеметалку, чтобы продемонстрировать, как он метнет копье через реку, но, не рассчитав силы, поскользнулся на краю обрыва и сорвался в воду.

– Атлатль!