17 июня утром мы немного поели. Лед шел на нас с такой силой, что у нас явилось сильное опасение,[369] сможем ли как следует укрыть наши лодки, и мы думали, что это будет наше последнее плавание. Двигавшийся лед увлекал нас так стремительно и льдины сжимали нас так крепко, что казалось, будто лодки разлетятся на бесчисленное количество частей. Мы жалостно смотрели друг на друга и были в смятении, так как каждую минуту видели перед собой смерть. Находясь в таком критическом и опасном положении, было наконец принято решение закрепиться с помощью каната к крепкой льдине и затем втащить лодки на лед, чтобы таким образом обеспечить себя от дрейфующих льдов. План был, конечно, правильный, но связанный с величайшей опасностью для жизни. И было ясно как день, что если это не будет сделано, то всем нам конец. Никто однако не дерзал отважиться на это, боясь утонуть, хотя необходимость требовала это сделать во что бы то ни стало, так как следовало меньшую опасность предпочесть большей. Итак, когда мы были в таком стесненном положении, я, как самый легкий из всех,[370] взял на себя задачу снести канат на неподвижный лед, прыгая с одной льдины на другую, я прикрепил веревку к высокому торосу. При ее помощи бывшие на лодках подтянулись к прочному льду,[371] и таким образом один человек сумел достичь большего, чем раньше соединенные усилия всех. Причалив к прочному льду, мы поспешно перенесли на него больных, подослав предварительно одеяла и другие вещи, чтобы уложить их, а затем снесли все наше имущество и вытащили на лед лодки. Так мы спаслись тогда от большой опасности и считали себя вырванными из пасти смерти, что и было правдой.
18 июня мы починили наши лодки, сильно пострадавшие от напора льда, причем пришлось законопатить все швы и закрепить их дощечками, обмазанными смолой. Затем некоторые из наших отправились на берег поискать яиц, которых очень просили больные. Однако они не могли ничего найти, а принесли четырех птиц, пойманных с опасностью для жизни между льдом и берегом, причем лед иногда ломался под ногами.
19 июня погода была довольно сносная; ветер был северо-западный, а с полудня W и WSW. Мы оставались сжатыми льдом, но видели никакого прохода и в иные минуты думали, что нам отсюда никогда не выбраться. Но мы все-таки утешали себя и старались ободрить друг друга.
20 июня, при западном ветре, погода была довольно сносная. Около того времени, когда солнце было на юго-востоке, Класу Андрисону стало очень худо, и мы убедились, что он недолго протянет, ибо старший боцман,[372] придя в нашу лодку, поведал, в каком положении находится Клас Андрисон, и сказал, что он проживет недолго. Тогда Виллем Баренц заметил: "Мне кажется, что и я протяну недолго". Мы все же не подозревали, что болезнь Виллема настолько опасна, так как он вел с нами беседы и читал дневник,[373] который я составлял о нашем путешествии, и мы вступали в разные разговоры по поводу этого. Наконец, отложив дневник и обратившись ко мне, он сказал: "Геррит, дай мне напиться". Только он выпил, как ему сделалось так плохо, что он закатил глаза и неожиданно скончался. У нас даже не было времени вызвать с другой лодки капитана. Таким образом Виллем умер раньше, чем Клас Андрисон, который скоро за ним последовал. Смерть Виллема Баренца причинила нам не малое горе, ибо он был главный штурман,[374] на которого мы полагались.
21 июня лед начало относить, и при SSW-м ветре море несколько очистилось, а когда солнце было приблизительно на северо-западе, поднялся довольно сильный юго-западный ветер, и по этой причине мы начали готовиться к отходу.
22 июня утром, при довольно сильном юго-восточном ветре, море очистилось, но для того, чтобы дойти до открытой воды, нам пришлось с большими тягостями и трудностями перетаскивать лодки по льду. Сперва лодки с бывшим в них имуществом надо было перетянуть через льдину на расстояние приблизительно в 50 шагов, спустить в воду, а затем втащить их на другую льдину и опять волочь по ней почти на 300 шагов. Только после этого мы добрались до открытой воды, где и смогли поставить паруса. Солнце в это время было приблизительно на ONO, ветер дул с S и SSO, но не сильный. Мы держали курс на W и WtS, пока солнце не оказалось на юге. Затем мы опять были окружены льдом, в котором не могли пробиться, и застряли. Однако немного спустя лед сам собой разошелся наподобие открывающихся шлюзов. Мы пошли дальше вдоль земли, но вскоре опять были затерты льдом; надеясь, что проход где-нибудь откроется, мы тем временем поели, потому что лед не расходился. Затем, напрягая все силы, мы стали расталкивать льдины, но попытки наши были тщетны. Однако спустя несколько времени сам собою образовался проход, и мы прошли через него и держали курс на WtS, вдоль побережья, при южном ветре.
23 июня мы продолжали плавание на WtS, пока солнце не перешло на юго-восток, и добрались до мыса Утешения, отстоящего от Ледяного мыса на двадцать пять миль. Дальше мы не могли продвинуться, так как льды там были очень сплочены; погода стояла ясная. В этот день мы измерили высоту солнца астролябией и астрономическим кольцом и определили ее в 37°, а склонение его было 23°30"; вычитая из высоты, получаем 13°30"; а если это отнять от 90°, то высота полюса получается 76°30".[375]
Хотя солнце светило ярко, но теплота его была недостаточна, чтобы растопить снег, и мы таким путем не могли получить воды для питья. Мы брали оловянные блюда и разные медные сосуды, какие у нас были, наполняли их снегом и выставляли на солнце, чтобы лучи ого растопляли снег. Мы также брали снег в рот для утоления жажды, но все это приносило мало пользы, и нас мучила жажда.
Описание нашего пути от дома, в котором мы зимовали, вокруг северной стороны Новой Земли до пролива Вайгач, откуда мы направились к Русскому берегу, и далее через вход в Белое море до Колы, согласно прилагаемой здесь карте
От низкой земли до залива Течений, курс О и W — 4 мили
От залива Течений до Ледяной гавани, курс OtN — 3 "
От Ледяной гавани до Островного мыса, курс ONO — 5 "
От Островного мыса до Флиссингенского мыса, курс NOtO — 3 "
От Флиссингенского мыса до Головного мыса, курс NO — 4 "
От Головного мыса до мыса Желания, курс S и N — 6 "
От мыса Желания до островов Оранских, курс NW — 8 "
От островов Оранских до Ледяного мыса, курс W и WtS — 5 "
От Ледяного мыса до мыса Утешения, курс W и WtS — 25 "
От мыса Утешения до мыса Нассау, курс WtN — 10 "
От мыса Нассау до восточной оконечности Крестового острова, курс WtN — 8 "