– С мэром, это другое. – Последние слова Костик произнес в задумчивости. – Совсем другое. Боюсь, мы его никогда больше не увидим.
– Бандиты что ли? – Усомнился Мальков, – Так не девяностые, бандиты уже на такое не пойдут, им договориться легче.
– Да при чем тут бандиты! – В сердцах Костик ударил рукой по баранке. – Епическая сила, люди у нас пропадают! Пропадают, понял? Из домов уходят и не возвращаются! Днем! Не вечером, не ночью, днем пропадают! В магазин идут, в тапочках домашних выходят, хлеб или там, молоко купить, сигареты те же, и все, больше их никто не видел! Ты такое понимаешь?
Мальков отрицательно мотнул головой. Он не стал обращать внимание, что водитель в запале перешел на «ты».
Костик тяжело вздохнул.
– Что-то неладное стало у нас происходить, – после паузы продолжил водитель. – Не было такого никогда. Недавно вот прямо из кемпинга трое детишек пропало. Школьников. Родители спать рано легли, после моря устали, а детвора осталась без присмотра. Не знаю, видимо родители решили, что идти им некуда – города и окрестностей не знают, поиграют, угомоняться и спать лягут. Отец потом проснулся, вышел из палатки отлить, а детей нет. Он жену будить, соседей. Никто ничего не видел, а детей так и не нашли. Совсем не нашли, как будто и не было их.
– Такое я в любом городе слышал, – не желая верить в досужие страшилки, отмахнулся Матвей. – Посмотри в Интернете, то тут ребенок ушел, то там пропал. В тайге заблудился и не отыскали, из детского садика ушел с каким-то дядей. А уж версий, куда они потом деваются, вообще валом! Одни говорят на органы продали, другие, что бродяги-цыгане увели, третьи в рабство на тайные производства попали! Эти байки уже не интересны.
– Не интересны? – Завелся Костик. – А чудища, что по ночам бродят, тоже байки? Про останки съеденных людей, тоже байки?
– Да ладно! Так прям и объедки? А где телевидение, где журналисты? Что-то я не слышал ничего обо всем этом, – скептически ответил Мальков. Он еще в детстве переболел «страшилками», что в обязательном порядке рассказывают малышне их более «взрослые» товарищи из соседних домов. Теперь же слышать все это от человека почти вдвое старше себя, было, мягко говоря, неприятно.
– Да епическая сила, говорю же, об этом специально не пишут! И не сообщают! Даже эти… блохеры молчат в своем интернете. Да оно и понятно, все местные знают, нельзя шум поднимать. Напугаешь туристов, не поедет народ в Сочи, и все, считай сезон пропал, а значит, денег в городе не будет. – Не сдавался Костик. – У нас ни заводов, ни фабрик, у нас курорт, деньги только приезжие приносят. Потому и молчат все. Лето здесь весь год кормит, пропадет сезон, зимой жить не на что будет. Но люди реально пропадают!
– Тогда может и правда вашего мэра съели? – Не удержался от язвительного замечания арбалетовец. – Те чудища?
– Не веришь? Ну и не верь, потом сам убедишься!
Глава 3
Плато Янгеля, как и ожидал Мальков просмотревший на «Гугле» всю имеющуюся по этому месту информацию, абсолютно плоским местом назвать было трудно. Вероятнее всего плато образовалось в результате древнего землетрясения, от которого верхняя часть горы разрушилась и обвалилась, после чего ураганный ветер и дожди завершили формирование горы. Так это или нет, толком никто сказать не мог – до последнего времени никому из ученных плато было не интересно, а то, что пишут в интернете, редко можно было принимать за правду. По крайней мере, то, что читал Матвей о месте своей комндировки и то, что он сейчас видел, не очень совпадало.
Огромное, с большой аэродром величиной, заросшее густой травой неровное поле, кое-где даже виднелись куцые заросли низкорослых деревцев. Ближе к северному краю, что-то похожее на рощицу, на северо-востоке небольшой, метров пять высотой, каменный утес. Со слов Костика, отошедшего под конец поездки, и вновь разговорившегося, часть северной окраины плато ограниченно отвесной стеной метров десяти высотой. Внизу протекала река, там строители устроили запруду и можно вечерком побаловать себя купанием. Но не долго, ледяная вода не даст. Там же ребята ловят рыбку, иногда даже попадается форель, но не часто. Сразу слева от утеса, начинается тропа, по ней строители спускаются к реке.
С юга плато частично ограничивалось такой же, отвесной, но уже двадцатиметровой стеной. В остальных местах плоскую вершину окружали карнизы нижестоящих плато, в паре мест можно было спокойно спуститься или подняться без всяких альпинистских уловок и приспособлений. На северо-западе, и на юго-востоке, как утверждал Костик, каскады карнизов так плотно поднимались вверх, что на плато вообще можно было заехать на машине. По словам того же Костика, казалось, что это вообще одна поверхность, только она почему-то нахмурилась и покрылась морщинами.
Трава была не высокой, по колено, местами – во рвах и ямах, чуть выше. Особенно ее было много в двух местах – недалеко от лагеря строителей, где бил из-под земли родник, и на юго-западе, скорее всего, там тоже где-то близко протекала вода, но немного до поверхности не пробившись, уходила вниз. Со слов Костика, можно было попробовать раскопать, наверняка и там ключ нашелся бы, но кому это нужно, если по соседству уже есть один?
Как таковой дороги к лагерю, расположившемуся почти в середине между предполагаемым центром плато и юго-восточным въездом на него, не было, имелись только следы примятой колесами травы. Но местным водителям такие сложности не преграда, Костик лихо направил ПАЗик вначале на пологий подъем юго-западного отрога, затем, круто повернув вокруг вершины, направился ко второму затяжному подъему, теперь уже непосредственно на плато.
– Все, сейчас поднимемся и мы дома! – Подтвердил Костик, включая пониженную передачу. – Только в окно не смотри, с непривычки оно того! Внушает!
Матвей, сидящий справа, естественно, сразу покосился за окно и обмер, дорога здесь была так близка к обрыву, что из бокового окна автобуса ее вообще не видно! Вмиг побледневшему арбалетовцу стало ясно, о чем говорил водитель – под ним только тонкий пол автобуса, а ниже десятки метров пустоты! И не падают они только потому, что правые колеса ПАЗа еще каким-то чудом цепляются за самый край обрыва!