В квартире было темно. Я щелкнула выключателем и вскрикнула, когда в коридоре обнаружила Вову.

– Ты зачем так пугаешь? – недовольно выдохнула я, скидывая туфли.

– Поздно ты, – проговорил брат. Он стоял посреди коридора, скрестив руки на груди, как грозный папочка.

– Репетиция была, я же предупреждала, – проворчала я.

– Этот придурок тебя провожал?

– Ты про какого придурка? Я знаю только двоих: один стоит передо мной, а у второго фамилия Мальцев.

– Очень смешно.

– Очень смешно, что вы в мою личную жизнь лезете. Тебе какая разница?

– Интересуюсь на правах старшего брата.

– Разбирайтесь там между собой, а от меня отстаньте, – попросила я. – Он мне нравится, и вы должны принять мой выбор. А отчитываться перед тобой я не обязана, ты мне не мама. Где она, кстати?

– Без понятия, – недовольно проговорил Вова, – с утра как уехала куда-то, так и не появлялась.

– Ведешь себя как обиженный ребенок, – передразнила я брата, припомнив его же слова, только обращенные ко мне. Прошла мимо Вовы в ванную, потом завернула на кухню. И, уже открыв холодильник, выкрикнула: – Неужели и до тебя наконец дошло, что мы им не сдались?

Когда Вовка зашел на кухню, я уже сидела за столом и доедала остатки холодного плова прямо из кастрюли.

– Я, наверное, никуда не поеду, – сказал брат.

– В смысле? – замерла я с вилкой у рта.

– Ты уедешь в начале июня с мамой, а мне еще экзамены надо сдать. Соня расстраивается, что я на выпускной не попаду. Да и вообще мне больше хочется провести лето со своей девушкой, чем с родителями.

Я пожала плечами и снова вернулась к плову.

– Как знаешь. А мама в курсе?

– Пока мы об этом не говорили, – нахмурился Вова. – Она расстроится? Ты что думаешь?

Мне надоело думать о родителях. Каждый раз при мысли о наших отношениях внутри саднило так, что хотелось горько плакать. Как я поеду без Вовы? Тогда я точно почувствую себя на чужом континенте самым одиноким человеком на свете. Но говорить об этом не хотелось, поэтому я ответила: