— Возможно, но бывает истина, принять которую слишком тяжело. К тому же, никто не даст тебе гарантий, что это правда. Никто не подскажет, где чёрное, а где белое.

— Это правда. Но ведь это и есть свобода. Только детям объясняют, что хорошо, а что плохо. А ты уже выросла и вольна сама принимать решения.

— Ты прав, но… Тебе нравится такая свобода?

— Да, мне да, ведь я знаю, за что бороться. А ты, я вижу, сейчас в смятении.

— Это так… — голос Евы задрожал, и через секунду по лицу потекли слёзы, постоянное напряжение последних дней, наконец, нашло выход.

— Ну что ты, не плачь, ты всё делаешь правильно, не мучай себя, — сказал Александр, привлекая девушку к себе и крепко сжимая в объятиях. Оказавшись в них, Ева сразу почувствовала себя защищенной. Это было настолько приятно, что ей захотелось поцеловать Александра. «Будь что будет, по крайней мере, у меня навсегда останется этот поцелуй», — подумала Ева и заглянула парню в глаза, не в силах больше медлить. Он похоже понял её намерение, но не отстранился, а как будто бы даже сильнее обнял Еву. Девушка потянулась губами к заветной цели, до поцелуя оставалась секунда, а Ева чувствовала как в её голове что-то уже взрывается, всё кружится, и тело больше её не слушается.

— Я вам не помешала?!? — прозвенел в нескольких метрах от них голос Элизабет.

Александр медленно, как будто именно это он изначально и намеревался сделать, поцеловал Еву в макушку и сказал: «Не переживай так, всё будет хорошо, ты умница». Затем он всё также неспешно выпустил девушку из своих объятий и сделал шаг в сторону. Только после этого он посмотрел на Элизабет, на лице которой гнев успел смениться недоумением.

— Еве очень тяжело дался сегодняшний день, как и тебе, Лиззи. Она встретила давно потерянного отца, а ты — мать. Думаю, вам есть о чём поговорить, — голосом, полным сочувствия, сказал Александр. Затем он развернулся и ушёл, неожиданно оставив девушек одних.

— Ты любишь его? — спросила Элизабет, слегка наклонив голову.

Ева посмотрела на неё растерянно, не зная, что делать и что говорить.

— Похоже, что да, — немного помедлив, сказала Ева. — А ты?

— Подожди, ну как такое может быть? — удивилась Лиззи. — Ведь он же человек, а ты — зверочеловек, разве между вами может быть связь?

— Я сама не ожидала, но видимо может. Александр с первого взгляда понравился мне, меня всё время к нему тянуло. Хотя, ты, наверное, знаешь, зверолюди не могут образовывать так называемую межвидовую пару. Ирбисы могут быть только с ирбисами, все остальные — люди-волки, люди-сайгаки и прочие — нам в этом плане противны. Омерзительно даже просто подумать о том, что у меня могло бы быть что-то, скажем, с одним из волков. Это абсолютно противоестественно. Но… Но с Александром всё иначе, я не чувствую никакого отвращения, совсем наоборот. Думаю, что это как раз потому, что он не зверочеловек другого вида, а просто человек.

— Пусть так, но знаешь, я не отдам его тебе ни за что на свете. Я сама люблю Александра и знаю, что он ко мне неравнодушен. Но я вовсе не хочу ссориться с тобой. И, ты знаешь, я считаю, что он сам должен сделать выбор. Если вдруг по какой-то причине он выберет тебя, а не меня, я не буду вам мешать. Но пообещай мне поступить также в случае, если выбор Александра падет на меня.

— Хорошо. Я даю слово. Это вполне честно. Каждый заслуживает права бороться за свою любовь, но надо уметь и достойно уйти в сторону в случае поражения. А как ты считаешь, Брайн поступил бы также, если бы узнал, что твоя мать жива и уже долгие годы вместе с моим отцом как муж и жена?

— Ты задаешь мне слишком сложный вопрос, Ева. Мне очень хочется верить, что папа поступил бы благородно и не стал бы мешать их счастью. И тот человек, которого я знаю, мог бы поступить только так, никак иначе, но я тут столько нехорошего услышала про него от матери, хотя она и была довольно сдержанна в выражениях, что теперь не знаю, что и думать.

— А ты веришь своей маме? Ведь она когда-то бросила тебя и с тех пор даже не пыталась увидеться с тобой. Разве родители так поступают? И заслуживают ли они после такого доверия?

— Ты спрашиваешь мое мнение, чтобы понять, стоит ли тебе верить твоему отцу?

— Да.