В этот раз Ана считала до двадцати минуты две. Затем ледяным как жидкий азот тоном объявила, что не разговаривает с нами обоими и отвернулась. Растолковывать все сенатору пришлось мне. Выяснилось, что он меня прекрасно помнит, только запамятовал мое имя и внешность. По причине чего он с легкостью принял и длинный хвост белых волос на моем затылке (длинные волосы в Славии носили только священники, поэтому в пути приходилось отбиваться от желающих получить благословение непременно в тамбуре), а также то, что меня зовут Карс. Хватит с меня того, что принцесса зовет чужим именем…

Гостиница, в которой Гратон нашел номера, была недорогой и совсем недалеко от вокзала. Вот только запах гари, который чувствовался еще на вокзале, по мере приближения к нашему нынешнему обиталищу становился все сильнее и сильнее. Вскоре мы увидели и его источник: здоровенный трехэтажный дом, обугленный, с черными стенами и пустыми дырами на месте окон. Дом номер семнадцать… все бы ничего, но гостиница стоит под номером пятнадцать.

— Сенатор… — начала принцесса и осеклась, вспомнив, что она дуется и не разговаривает ни с ним ни со мной.

— Почему вы выбрали гостиницу рядом со сгоревшим домом? — продолжил я невысказанный вопрос. Мне и самому было интересно.

Гратон преспокойно пожал плечами:

— Когда я снимал номера, дом еще был целым. Он сгорел только сегодня ночью.

— А что в нем было вчера? — заинтересовался я. Здания ни с того ни с сего не полыхают как бумага.

— Церковь Светлого Счастья, — проговорил сенатор, забирая ключи у портье («Добрый день, это и есть ваши внуки?»).

Какое-то знакомое название…

— Церковь Светлого Счастья? — медленно произнес я, когда мы уже поднимались по лестнице. — Случайно не секта, члены которой поймали нас на выходе из Марийских болот?

— Да, они, — согласно кивнул Гратон.

— Постойте, — остановился я. — Вы хотите сказать, что сняли номер в гостинице, рядом с которой стоял дом Церкви светлого Счастья?

— Ну да, я еще обратил внимание на это совпадение…

— Дом тех людей, которые один раз чуть не сожгли нас на костре?

— Совершенно верно, — сенатор был спокоен как надгробие.

Я махнул рукой. Логика Гратона необъяснима… Принцесса за моей спиной фыркнула, мол, все вы одинаковы, всё путаете и забываете.

А вот и номерок, который Гратон снял для нас с принцессой. Как мило, под табличкой с цифрами висят два сердечка… Номер для новобрачных… и лучше и не спрашивать почему, смотри выше о логике сенатора…

Ночь я провел на адски неудобном диванчике в гостиной. В спальне стояла огромная почти десятиспальная кровать, полностью предоставленная Ане. Она (Ана, конечно) пробовала, забыв, что обижена и не разговаривает, притвориться, что ей страшно спать, и почему бы вам, граф Эрих, ой, Карс, не посидеть рядом, скажем на краешке роскошного ложа? Ледяным тоном, старательно скопировав ее же, я заявил, что приличные девушки не приглашают к себе в спальню молодых неженатых мужчин (женатых, впрочем, тоже). В итоге Ана полночи демонстративно ворочалась и жалобно вздыхала. Вот не было хлопот, еще и отбивайся от влюбленной глупышки…