Дальняя часть дома была перестроена в большую кухню-столовую-гостиную открытой планировки со стеклянными дверями, выходящими на симпатичный внутренний дворик с барбекю и садовой мебелью и лужайку, на которой стоял большой круглый батут.

Сразу за дверью виднелся вольер, полный разноцветных чирикающих попугайчиков, в углу столовой примостилась клетка с хомяком, а на подоконнике мурлыкали две кошки. Ну да, правильно, Хлоя обожает животных.

— Я сварила для вас кофе, — сказала Александра, вытаскивая из-под стола табурет и жестом приглашая Джоанну сесть. Затем она обошла стол и встала напротив, прислонившись к раковине. — Но потом я его вылила.

Джоанна улыбнулась, едва не рассмеявшись.

— Я часто воображала нашу встречу, — продолжала Александра, наполняя два стакана водой из-под крана и ставя их на стол. — Обычно к этому моменту вы уже истекаете кровью.

Джоанна подвинула к себе стакан и посмотрела на Александру.

— Я бы не возражала.

Холодильник был увешан записками из школы и счастливыми фотографиями. Пока Александра изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но не справилась с этой задачей и принялась заполнять посудомойку тарелками и чашками от завтрака, Джоанна успела осознать то, что подозревала и раньше. Жилище Александры совсем не напоминало дом, в котором живет заброшенный ребенок.

Александра насыпала в посудомойку порошок, захлопнула дверцу, скрестила на груди руки, снова опустила их, взяла стакан с водой и сделала большой глоток.

— Я очень сочувствую вам в связи с тем, что случилось с Ноем, даже представить себе не могу, каково вам сейчас, — сказала она, по-прежнему стараясь не встречаться с Джоанной взглядом.

Джоанна не репетировала свою речь, но теперь ее это нисколько не беспокоило. Она не испытывала неловкости в присутствии Александры. Наоборот. Странно, но она уже очень давно не чувствовала себя так спокойно. Возможно, потому, что скоро не придется лгать. Примерно так же она чувствовала себя после того, как Александра застукала их с Алистером в спальне. Джоанна тогда все время улыбалась. Не от радости — а потому, что ощутила наконец свободу. Отпала необходимость во лжи.

— Вы читали «Анну Каренину»? — неожиданно для себя вдруг спросила она.

— Я смотрела фильм. Не тот, где Кира Найтли.

— С Софи Марсо?

— Это которая француженка?

— Ага, это самая лучшая экранизация, но книга — боже, в школе я была на ней просто помешана, перечитывала каждый год, а потом и своих учеников ею изводила — но это только до Алистера. С тех пор как появился он, я ее даже в руки взять не могу. Раньше я не задавалась вопросом, почему я так резко к ней охладела, но теперь-то знаю, что все дело в основной идее. Что на чужом несчастье счастья не построишь.

Александра поставила чайник и насыпала во френч-пресс свежего кофе — знак того, что Джоанна может продолжать.

— Алистер не понимает эту книгу. Говорит: «Какая идиотка станет бросаться под поезд без всякой причины?»

— Он не книгу не понимает.

Джоанна вздрогнула. Почему она не поговорила с этой женщиной сразу, как только узнала о ее существовании? Впервые за четыре года она ощущала себя нормальным человеком.