Ее заколотило в тихом плаче. Мелкая неодобрительно покачала головой, но санобработку не прекратила. И не прокомментировала, за что особо благодарен. Устал, болит… Понаблюдал, как Замес пытается пристроить шмалабой среди тюков на телеге и пресек:

— Оставь. Твое оружие, заботься.

— Да, командир. — Он выдрал оружие обратно и прижал к груди. — Понравилась.

Шест рядышком одобрительно кивнул.

— Теперь с тобой, — вернулся к немного успокоившейся Фрау. — Спрошу еще раз, чего хочешь от нас?

— Зачем помог? — спросила она сумрачно.

— Я добрый.

Крыса чем-то подавилась, вроде покраснела даже.

— Возьмешь с собой? Там мне не жизнь, — махнула женщина в сторону отсветов со стороны лагеря культистов.

Интересный вопрос — из тех, на которые могу дать ответ. Немного разнообразить мешанину загадок, куда погрузился по самые ноздри. Потенциал беглянки невысок, хотя она и проявилась в некоторых аспектах.

— Мы бродяги… Сколько сможешь пройти?

— Сколько потребуется. — Она бесхитростно пожала плечами. Гнильцы не почувствовал — такое бывает у сожженных внутри. Пламя лечит калечит…

— Чем полезна?

— Не знаю… Готовить умею, — сказала сумрачно. — Иногда пособляла Ванилле…

Шест засемафорил обоими руками — предположительно, подавал скрытые знаки в его интерпретации. Мол, надо брать, кулинара днем с огнем… С интересом понаблюдал.

— Шест, у нас нихрена не демократия.

— Не знаю такого слова командир, — подтянулся костлявый. Вроде, серьезен…

— Расклад простой, Фрау. — Коротко обрисовал уже привычные правила и перспективы. — Согласна?

Она без раздумий кивнула. Но ей все равно — просто пойдет пока ведут. Ни хорошо, ни плохо… Дам ей шанс и посмотрю, что оформится. Короткая команда отправила группу в путь. Вел Замес, бдительно продвигавшийся сквозь обломки. Короткие зарницы слепили, позволяя лишь немного прочувствовать верное направление.

Рынок остался позади, ущелья кварталов стиснули в холодных темных объятиях. По-хорошему надо бы встать лагерем, дождаться серости утра… Пошел на компромисс — каждую пару сотен метров останавливал марш, заставляя слушать тишину. Ночь таила призраки — среди колыхания теней, в редких шорохах и шепоте. По нервам било отменно.