Я разглядел в бинокль несколько немцев, высовывающих головы из-за насыпи и стреляющих по реке. Русло ее подходило близко к полотну, потом отходило и заворачивало обратно под мост. Плот был в непосредственной близости к полотну и обстреливался немцами. Было видно, что Мандрикин и еще двое бойцов, спрятавшихся за ящиками с толом, понемногу гребли. По берегу, пригибаясь, бежали несколько человек и стреляли в немцев… Огонь противника усилился…

Увлекаемые своим командиром, щорсовцы продолжали атаковать мост и казарму. Треск пулеметных и автоматных очередей, взрыв гранат перемешивались с орудийными выстрелами.

— Вперед! За мной!

— Ура-а-а-а! — услышали партизаны голос Машерова и пошли в рукопашную, добивая растерявшихся фашистов.— Вперед, товарищи!..

Очистив мост от немцев, щорсовцы всеми силами набросились на караульное помещение и кирпичный дом, где еще отстреливались гитлеровцы. Вскоре они были все уничтожены. Тут только бойцы заметили, что их командир ранен в руку.

— Мироныч? — закричал кто-то из партизан.— У вас течет кровь.

— Пройдет,— успокоил всех Машеров.— Малость царапнуло.

Он тут же, разорвав рукав рубашки, быстро перевязал рану и стал продолжать стрелять по немцам. К нему подполз Владимир Хомченовский. «Петр Миронович вел огонь по охранникам,— говорится в книге «Взрыв на рассвете»,— засевшим в окопах. Рукав его гимнастерки набух от крови.

- Ранило? — с тревогой спросил Владимир.— Сильно?

— Немного зацепило,— стиснув зубы, ответил Машеров. Прицелившись, он выстрелил в гитлеровца, приподнявшегося над земляным бруствером. В это время Полина Галанова и Шаркова Мария вытаскивали из-под огня смертельно раненного в голову Огурцова. Он был без сознания и сильно стонал. Но Полина просила его:

— Потерпи, родной, еще немножко. Скоро доберемся до безопасного места.

Важно было оттащить Огурцова подальше от моста, где с минуты на минуту должен был прогреметь взрыв. Галанова и Шаркова успешно это сделали.

…Из-под моста взмылась красная ракета: сигнал к отходу.

— Уходи-и… поджигаю-ю!…— кричал Мандрикин.

Партизаны, держа под мышками трофейное оружие, бежали обратно по мосту. Взвились две ракеты — сигнал к общему отходу, и люди бросились из-под моста.

Я встал на бугорок и приложил ФЭД к глазу, чтобы сфотографировать момент взрыва. Ждать пришлось три минуты… Сейчас, сейчас… Вот взметнулся огромный шар дыма и сразу же раздался взрыв, взрыв оглушающий и массивный, с металлическим тембром, словно удар молота по днищу огромной металлической бочки. Содрогнулагь земля. Потом словно пошел своеобразный дождь: падали осколки кирпича, железа, со свистом пронеслись обломки рельсов и шпал — пламя достигло до командного пункта. Бак взорвало под корень. Огромные мостовые балки с обеих сторон рухнули в воду. Результаты операции были следующие: огромный мост, длиною 120 метров — взорван, гарнизон охраны численностью 65 человек полностью уничтожен. Операция была проведена в тот момент, когда войска Калининградского фронта перешли в наступление и овладели городами Зубцов, Погорелый, Городище, Сычовка. Для восстановления этого моста немцам понадобилось 17 суток. 17 суток железная дорога Полоцк — Латвия бездействовала».

Отряд им. Н. А. Щорса и его командир внесли большую лепту в успех этой операции. «В бою у Бениславского моста 9 августа 1942 года т. Машеров командовал штурмовой группой,— скупо говорится в документах истории бригады,— ворвавшейся на мост и перебившей немецкий гарнизон в рукопашной схватке. В этом бою было убито 65 немцев, взяты трофеи и главное — взорван мост на р. Дрисса и на более чем две недели прекращено движение Двинск — Полоцк. Тов. Машеров был ранен в руку».