Единственный рабочий комплекс Колд-Спринг находился, мягко говоря, в неважном состоянии. В правой части здания, на верхнем этаже, зияла дыра с торчащими из неё прутьями арматуры. Аккурат под ней, на земле, громоздились доски, научные приборы, пакеты и пробирки с вытекающей донорской кровью... штукатурка по всей стене облупилась, кое-где появились широкие трещины.
Все это произошло в результате взрыва. Как потом отметили полицейские в своих отчётах: «Очень странного по своей природе. Нигде не было видно ни гари, ни копоти, которые обычно остаются после взрывов. Не было найдено никаких частей устройства, которое могло бы спровоцировать взрыв».
Возле комплекса стояли три полицейские машины, одна скорая помощь, и один катафалк. Сейчас люди загружали в машину накрытый черным полиэтиленом труп. Тело в мешке было в ужасном состоянии: живот разворочен, кишечник внутри отсутствовал, грудная клетка проломлена, кожа на лице спеклась под воздействием огромных температур. Больше никого в лаборатории не обнаружили.
* * *
Томас постепенно приходил в сознание. Он открыл глаза не сразу. Лёжа на жёстком полу, учёный ощущал, как бьётся сердце, как лёгкие с каждым вдохом и выдохом гоняют кислород по крови, и как болит голова. Похоже, он ударился, когда падал.
Падал? Но почему он падал? Всё было как в тумане, в голове царил хаос, и мысли никак не хотели собираться воедино, как будто их раскидало взрывом. Взрыв...
Томас резко открыл глаза, и как только он это сделал, включилось обоняние, видимо, не работавшее до этого, и в нос ему ударил отвратительный запах. Однажды он уже чувствовал его - когда мобильная лаборатория с несколькими сотрудниками попала под обстрел в горах Афганистана. Это был запах внутренностей человека, умершего совсем недавно. Томас пошарил глазами, и взгляд замер, наткнувшись на источник запаха.
Возле стены, облокотившись на неё спиной, сидел Джон. Хотя сидеть могут только живые существа, под чьё определение Джон явно не попадал. Томас поспешил отвернуться от него, почувствовав подкатывающую тошноту, но не справился с приступом, и запачкал уже и без того грязный халат.
Утерев рот тыльной стороной ладони, он поднялся на ноги, ставшие вдруг ватными и непослушными. Нетвёрдой походкой он подошёл к единственному, непонятно каким образом, уцелевшему столу, облокотился на него, и только после этого осмотрел помещение, тщательно избегая встречи с мёртвым, остекленевшим взглядом Джона.
Увиденное его шокировало. Лаборатория была полностью разрушена, если не считать стола, на который он опирался. Взрыв уничтожил всё оборудование вместе с результатами исследований. Повсюду валялись обрывки проводов и клочки бумаги. Стена, где раньше стоял стеллаж с образцами крови, была заляпана, собственно, кровью, а справа от Томаса зияла огромная дыра.
- Бог мой... - прошептал Томас с ужасом. - Что же я наделал...
Вслед за этим осознанием пришла мысль - он ведь был не один!
Профессор ещё раз оглядел помещение, но не обнаружил больше никаких следов присутствия своих коллег.
«Господи, надеюсь, они выжили, - подумал он. И тут же на него накатила злость вперемежку со страхом. - Черт, эти кретины что, сбежали?!»
В его сознании начали мелькать картины разрушений. Если Эндрю (теперь он вспомнил, что это был он) взорвался, если у него появилась такая способность, кто знает, что сейчас творится снаружи? Сколько времени он пролежал тут без сознания?
Думать и действовать нужно было быстро. Если Боб и Фрэнк ушли (Боже, надеюсь, им хватит ума ни с кем не контактировать), значит, они не до конца понимали, насколько вирус, созданный им, агрессивен. Нужно срочно что-то предпринять...
«Думай, думай..! Как же ты туго соображаешь...»
Телефон!
Томас лихорадочно начал шарить по карманам, и наконец, нашёл мобильник. Корпус немного покорёжился и запачкался кровью, но, разблокировав телефон, учёный с облегчением обнаружил, что тот исправно работает. Мысленно благодаря производителей столь прочных моделей, он нашёл в списке контактов Фрэнка, и нажал кнопку вызова.
Дребезжащий писк донёсся из противоположного конца кабинета. Томас рванулся к крышке стола, из-под которой доносился звук, предполагая самое худшее, но, под деревянной панелью валялся только побитый мобильник. Томас шумно выдохнул, подобрал его, повертел в руках и сунул в карман. Потом набрал номер Боба. Два длинных гудка и сброшенный звонок. Томас повторил процедуру, но получил тот же результат. На третий раз телефон Боба оказался выключен.