– Да зачем же? – засмеялась хозяйка. – Зачем нам накомарник? Нет, в самом деле, как вы себе представляете, зачем же нам накомарник?

Что-то она слишком механически веселилась, как тот эпилептик в больнице, и что-то слишком долго переспрашивала.

– Ну мало ли, – сказал я смущенно. – От комаров.

– Нет, это не накомарник! Совсем не накомарник! Это сачок!

– А почему без ручки? – спросил Бурлак.

– Но зачем же ручка! – удивился хозяин. – Какая же ручка! Ручка совершенно не нужна.

– Но как же…

– Допустим, – сказал хозяин, – вы видите редкую бабочку. Тут есть довольно редкие бабочки. Я сделал коллекцию, сейчас у меня нет, я отослал. Но вы удивились бы, какие есть экземпляры. Вы были бы просто действительно удивлены. Вы видите бабочку. Но если вы станете подкрадываться, вы можете быть услышаны ею! Тогда вы набрасываете этот сачок – вот так! – и он взял обод, собираясь бросить его, как фрисби, – и накрываете бабочку. Вот так! Она тогда, конечно, приседает, – он присел, – и вот она уже накрыта. – Он натянул на голову кепку.

– Никогда не слышал, чтобы так ловили, – очень тихо сказал Бурлак.

– Да ладно, они профи, – отозвался я.

Сели за стол, извлечены были рыбные консервы и даже батон сырокопченой колбасы.

– А многие возвращаются, из бывших жителей? – спросила Машка, которой ее киевская газета заказала материал именно про самоселов.

– Они возвращаются, возвращаются, – закивала радиологиня. – Но очень быстро умирают.

– Это как же?

– А вот я не знаю, чем это объяснить. Когда они здесь были во время аварии, то облучились, конечно, но тогда выжили. А потом они возвращаются, когда уже радиации почти нет, и тогда вдруг умирают. Тут даже целое кладбище есть самоселов, которые вернулись. Они почти сразу умирают. Иногда здороваешься с человеком, на следующий день глядь – он умер.

Бурлак перестал есть и тоскливо поглядывал на дверь.

– Некоторые уехали, – сказал киевлянин, – и оставили собак. Собаки ничего, выживают.

– Не мутируют?

– Нет, собаки не мутируют. На собак вообще не очень действует радиация. Вот вы знаете, в Америке есть Йеллоустонский заповедник? Он обязательно взорвется рано или поздно, там очень тонкий слой земли, всей Америки тогда не будет. Половины уж точно не будет, – пообещал он с мрачным удовлетворением. – И там огромная радиация, страшная радиация. Там видели таких муравьев, совершенно белых! Альбиносные муравьи. Вследствие облучения. Там облучение идет непосредственно из-под земли, поскольку очень тонкий слой. Исключительно тонкий. И там снимали белых муравьев, нелетающих, но крылатых. Поведение их было крайне нетипичное.

– В каком смысле нетипичное?