Людмила припомнила, что раньше обувь валялась где угодно, только не под вешалкой, но вовремя закрыла рот.

– Сумки лучше вешать повыше. Бюстгальтеры она почему-то упорно считает сумками и складывает вместе, я её пока не переубедила. Зато, если купить картошку и просыпать у двери, она перетаскивает все картофелины по одной к коробке для овощей.

У Людмилы глаза натурально полезли на лоб. – Ты… Ты купила картошку?

– А что? Где-то есть правила, по которому мне этого делать нельзя? – тут же огрызнулась Светка, которая вчера мало того, что её купила, так ещё и отварила и съела с найденным в морозилке салом. А что? Никто не видел, а Кася не выдаст. И вообще, она с ней поделилась!

– Нет-нет… Просто это так необычно! – Людмила очень хотела сказать, что в доме собаку не потерпит, но муж упорно качал головой и прикладывал к губам указательный палец, призывая к молчанию. – И то верно, Света же развопится, скандал будет жуткий. А так, глядишь, поиграется, надоест ей, она или пристроит куда-нибудь это непонятное нечто, или Ленке отдаст, – подумала она.

Кася, успешно пристроив упавшее полотенце, вернулась и устроилась около хозяйки, доброжелательно глядя на её родителей.

– Ничего, обойдётся, главное-то что? Главное, что я хозяйке нравлюсь, а остальное приложится, – успокаивала себя Кася.

Журнал, который Людмила уронила на пол, исчез до того, как она за ним наклонилась, и нашелся за унитазом, вместе с несколькими рулонами туалетной бумаги. Поставленная на пол отцовская сумка перекочевала к балкону, что было очень логично с точки зрения Каси, потому что около балкона в углу располагался сложенный чехол для надувной лодки, а сумка была пошита почти из такого же материала.

– Слушай, уникальная собака! Соображает-то как! – Владимиру в детстве повезло быть хозяином лохматущей, жуликоватой, но очень умной дворняжки. Ничего против пребывания в доме Каси он не имел, и был очень не против поэкспериментировать, как собака классифицирует более сложные предметы.

– Володя! Нас в гостях ждут. Света, ты подумай всё-таки, куда пристроить собаку, когда ты решишь, что в нашем доме ей не место! – Людмила уже стояла у двери и рассудила, что напоследок может и поскандалить. Ответ старшей дочери оказался весьма резок и категоричен. А напоследок, до Люды, стоявшей уже около лифта, донеслось:

– И я решила, что она будет жить тут! И выписать меня как Ленку, у тебя не выйдет! И смирись, да, у меня теперь есть собака! – дверь захлопнулась, и Светка в гневе рявкнула заодно уж и на саму Касю. – Чего уставилась? Одни проблемы от тебя!

Кася согласно повиляла хвостом. – Ну, да, от нас часто проблемы. Гулять, кормить, мыть… Только вот я же вижу, что ты не злишься, а так… Лаешь просто. У нас в приюте такие собаки были. Сердятся, скандалят, лают-лают. Только не кусаются совсем. Ты порычи, полай, полегчает! – Кася подобралась к сердитой Светке и полизала ей руку.

– Отстань! Чего лезешь? – рука резко взмахнула, но не ударила. Кася довольно кивнула сама себе.

– Ну, вот! Я же так и поняла. Просто лает, – Кася лизнула вновь опустившуюся руку и с удовольствием подставила спинку и ушки под ласку.

– Вот ведь липучка! Репей, а не собака, – ворчала Светка, но настроение почему-то улучшилось само по себе. – Пошли, я тебе индюшку дам, в интернете пишут, что это полезнее, чем курица.

Родители возвращались из гостей сразу за город, и в пути Людмила позвонила матери.

– Это вы Свете собаку пристроили? Как какую? Ну, такую… Странную. Да, нашей Свете, кому же ещё! Нет, сказала, что это её собака, Кася зовут. И никому она её не отдаст. Но, я думаю, что это ненадолго.

– А мне вот кажется, что очень даже надолго! – подумал Владимир, но, за рулём он с супругой принципиально не спорил. Из чувства самосохранения.

– Алёнушка, а тебе Света не звонила? – Марина Сергеевна очень удивилась и, опасаясь, что ослышалась, даже переспросила пару раз у дочери о последних удивительных новостях. – Она, вроде, собаку завела…

– Да ладно! Света? Собаку? Ну, может, оставил кто-то, попросил передержать… Но, и это как-то… Ну, не похоже на неё.