– Ах, это так мило и по-английски… – уютно рассмеялась Лара, – До скорой встречи, Матильда Романовна! – она отключила смартфон, полюбовалась на себя в зеркало и сообщила ему: – Вернётся ко мне Пашка, пинком под зад выкину старую гадюку! А этого… пса его велю в приют сдать, или усыпить! И всё-таки, пора мне заказывать уколы красоты, или нет? – она включила освещение у зеркала поярче и всмотрелась в нежное, словно фарфоровое личико.
– Если мне не отказывает моё чутьё, – усмехнулась Матильда Романовна, – А оно меня обычно не подводит, милая Ларочка приложила бы все усилия, чтобы загнать меня куда-нибудь подальше, и желательно поглубже.
– А зачем ты её в субботу пригласила? – Марина покосилась на рулончик с миллиметровой бумагой.
– Как зачем? В пятницу вечером Паша с Алёной на дачу планируют поехать. Паша хочет Алёнушку на лыжах научить ходить. Так что нам никто не помешает…
Дамы обменялись настолько понимающе-хищными улыбками, что если бы их видела Лара, она бы поостереглась так самоуверенно напрашиваться в гости.
Алёна раскладывала в холодильнике продукты, привезенные на выходные, и радовалась поездке. Всё-таки здорово зимой затопить печку, поваляться в снегу. Походить на лыжах… Правда, последнее вызывало много вопросов. Лыжи Алёна не любила со школьных времён. Паша смеялся и обещал, что очень скоро она изменит своё мнение, но пока до этого было как-то далековато… Псы пока наперегонки носились по заснеженному участку, в восторге полной свободы, от того, что ничего затоптать не могут, и можно купаться в сугробах, сколько захочется! А потом Урс насторожился и тревожно залаял.
Белая кошка на белом фоне это так красиво и элегантно… Это так прекрасно и утончённо!
– Дорогой, давай мы купим белого котёночка с голубыми глазками. Да-да, непременно голубенькими! Это будет очень красиво смотреться. Породистая ангорская кошка нам как раз подойдет!
Она отлично помнила свой дом. До последнего закуточка, в мельчайших подробностях и даже до ворсинок на белоснежных коврах. Привычные, мирные и уютные запахи и звуки. Вот включается тихо гудящая штука, которая подмигивает ей смешными огоньками, от штуки легонько веет свежим воздухом, а хозяйка говорит, что они так удачно купили воздухомойку и Аби становится смешно. Как можно мыть воздух? Вот мягко постукивает стиральная машинка, а в ней крутятся светлые хозяйские вещи. Абигайль тоже любит всё светлое, полное простора и воздуха.
– Дорогой, я как-то устала от такой блеклой обстановки. Давай сменим на персик? Это сейчас так в моде!
Хозяин бурчит что-то о том, что ему тоже надоело, что шагнуть нельзя, такое всё пачкучее, и Абигайль радуется, что будет что-то новое! Вот как у хозяйки сразу улучшилось настроение!
– Только вот… – хмурый взгляд хозяйки в её сторону белоснежная голубоглазая кошка не уловила и не поняла. Где ей понять, что она-то как раз в это новое и радостное совсем не вписывается. – Белая шерсть на персиковой мебели и коврах… Нет, не пойдёт! Мы же может отправить её в деревню к твоей тётке? Да! Это отличная идея! Ей там, в деревне будет гораздо, гораздо лучше! Свежий воздух, травка, здоровое питание! Да-да, решено! Абигайль поедет в деревню, а себе мы возьмём персиковую кошечку. Это будет так замечательно и уютно!
Аби не очень поняла, почему они куда-то так долго едут, и хозяева отдают её переноску какой-то хмурой пожилой женщине.
– Да зачем она мне сдалась-то? У меня кошка есть, а это чего? Белая вся такая… Чего? Корм ей ещё? Да вот не хватало! Мышей пущай ловит! Кошки, они для того и есть, чтоб мышей ловить! Поназаводили всякого не пойми чего… Ты бы, племянничек, лучше бы помог чем, а не сбрасывал мне всякое ненужное! Прошлая-то не долго тут пошлялась!
– Да ладно тебе ворчать, подкину на дрова, и хватит тебе, – хмуро ответил её хозяин и почему-то ушёл. А как же она? Почему она осталась тут?
Аби немного подождала, и негромко, очень деликатно мяукнула. У дверцы тут же появилась пятнистая крупная кошка и гневно зашипела.
– Ты тут ещё кто?
– Не твоё дело! Я здесь хозяйка! А ты сейчас отсюда уберешься! – кошка показала клыки и Аби в ужасе забилась вглубь переноски. С ней ещё никто так не разговаривал.