Лара не смогла себя заставить уточнить что именно. Она с ужасом переводила глаза с бывшей свекрови на её подругу, а они как назло затеяли разговор о случаях из практики Матильды по делам ревнивых мужей, обвиненных во всевозможных кошмарах. Лара себя чувствовала так, словно сама попала в какой-то фантасмагорический мир, где по полу прыжками передвигаются сверчки, из дверного проёма на неё пристально смотрит странными ярко-зелеными глазами серая кошка, а дамы элегантного возраста за столом рассуждают о сокрытии трупов, словно про рецепты печенья говорят.

– Давай скорее! Чего ты там застрял? – Мышка, запустившая хомяка в Ларин сапог, раздраженно шипела на своё тайное оружие.

– Нннне могуууу! – проныл зверь.

– Чего ты не можешь?

– Нннничего нннее могггууу! Зззапах ужасный! – простонал хомяк из мехового сапожного нутра.

– И что? Боишься теперь его усилить? – Мышка следила за людьми.

– Нет, но у меня ничего не получается сделать. Дыхание перехватило, – доложился хомяк.

– Так и не дыши, главное, оставь свой след веё налапниках! – приказала Мышка.

– Я если не могу вздохнуть, у меня ничего не выходит! Вообще! – заскрипел хомяк, измученный вонью ядреного дорогущего элитного аромата.

– Старайся лучше! – рявкнула Мышка, и отошла подальше. Духами воняло действительно невыносимо! Она прокралась к двери гостиной и уставилась на сидящих за столом, решив хоть немного отдохнуть от насыщенного запаха.

– А вот с Алёнушкой он стал гораздо, гораздо спокойнее! – сказала Марина.

– Да, твоя правда, может быть именно это Ларочку и спасло, – Матильда сделала вид, что случайно оговорилась, прижала пальцы к губам, и вроде как исправила фразу: – В смысле, спасло Ларочку от возможного скандала при встрече.

– Дааа? Пппправда? – Лара срочно припомнила эту самую Алёну и сообразила! – Точно! Она же страшненькая, и он её не ревнует, а значит, не вспоминает про меня! – мысли скакали, словно эти самые странные насекомые, и надо было срочно успокоиться. Последние её личностные тренировки основывались на созерцании воды или зелени, а тут рядом в небольшом стеклянном аквариуме росли какие-то растения, зеленел мох, и располагалась искусно выполненная статуэтка жабы. Как живая! Лара сфокусировалась на зеленом островке, стараясь убедить себя в том, что ей ничего не угрожает, всё хорошо! Всё очень хорошо! И вдруг один из сверчков запрыгнул в аквариум, и статуэтка прямо на Лариных глазах выстрелила языком и проглотила сверчка. Лара вскрикнула, позеленела и закрыла глаза руками.

– Дорогая, с тобой всё хорошо?

– Нееет, это знак! Ничего не хорошо! Это мне знак от Вселенной! – промямлила Лара, и старательно не глядя в сторону статуэтки, сползла с дивана, и, придерживаясь за стену, прошествовала к прихожей.

– Ларочка, как, ты нас уже покидаешь? – Матильда невинно подняла брови.

– Я… Я пойду, пожалуй! Только, очень вас прошу, не говорите Пашеньке обо мне, пусть лучше и вовсе забудет…

Она не обратила внимания на метания серой кошки около ей обуви, а попросту отодвинув её ногой, села на пуфик, одела один изящный сапожок, и уже сунула было ногу во второй, как вдруг почувствовала слабый укус, отдёрнула ногу и уставилась на висящий на колготках меховой белоснежный помпон. Визг Лары был настолько пронзителен, что и стальной капкан отцепился бы, а уж тем более деморализованный хомяк! Он обреченно закрыл глаза, мягко шлёпнулся на пол, и был шустро эвакуирован Мышкой. Лара схватила в охапку шубку, шапочку, сумочку и сапожок и вылетела в одном сапоге на лестничную клетку.

– Ларочка, да что с тобой? – Матильда изумленно хлопала глазами вслед бывшей невестке, скачущей по ступенькам в одном сапоге, и чем-то напоминающей утеплившуюся Золушку.

– Это последний знак Всеееелеееенной, последниииииий! – разносило это по этажам удаляющийся Ларин визг.