– Без билета на борт не пущу, – заявил командор. – Всякое может случиться во время перелета. И если нагрянут контролеры космических перевозок, то меня за безбилетных пассажиров пристрелят на месте.

Как ни странно, билеты оказались всего у четверых человек. Разумеется, у Аарона Брао, у Гилберта Хорта и его младшего брата Экка. Свой билет нашел и Эстайл Рут, решивший в последний момент лететь с нами.

Путь предстоял неблизкий, поэтому готовились тщательно. Командор гонял меня с мелким ремонтом по всему кораблю, отчего я не обратил внимания, когда наши пассажиры сговорились между собой. Аллен Маас и подавно.

 Когда внизу показалась Земля, словно большая миска с кашей, все загудели от восторга.

Приземлившись в Патагонии, стали расходиться кто куда.

– Ты корабль пока припрячь, – предостерег Гилберт Хорт командора. – Мало ли. Может, придется бежать обратно.

Аллен Маас кивнул, соглашаясь.

Корабль командор завел в пещеру, найденную мной неподалеку от места посадки.

– Даю всем месяц. Потом вернусь и разломаю «Аквамбус», – пригрозил Аллен Маас. – А теперь расходимся.

Он направился через пампасы, остальные, негромко переговариваясь, пошли следом.

Месяц пролетел быстро. Мы вместе с Аароном Брао скупили в Аргентине все необходимое: антисептики, тепловые пушки, самое современное оружие, перевязочные средства, ткани, семена, разную живность и известняк, которого на Земле было полно, словно архонта на Трезариане. Благо денег, вырученных от продажи мешка архонта, на все хватило. Куда делись братья Хорт, я не знал, зато, где находится Эстайл Рут, никто не сомневался. В первый же вечер беднягу ограбили и убили. Тело находилось в маленьком районном морге и безнадежно ожидало опознания. Аллен Маас, скорее всего, подался на Сицилию к своей ненаглядной Иде.

Не прошло и месяца, как все мы начали подтягиваться обратно к «Аквамбусу». Мы с Аароном вернулись первыми и успели полностью заполнить трюмы нашими запасами. Потом заявились братья Хорт с самым ценным «живым» товаром. Женщинами. Их разместили в свободных каютах, запирающихся снаружи.

Аарон всплеснул руками: «Как же я не догадался!» Но потом, будто внушая самому себе, тихо прошептал: «Я цивилизованный человек».

Последним приехал командор Маас, мрачный и угрюмый больше обычного. Оказалось, он так и не смог найти Иду.

Уговаривать никого не пришлось. Мы погрузились в «Аквамбус» и вернулись обратно на Трезариан, где с момента нашего отъезда населения заметно поубавилось. Люди, бедные люди жили в общих маленьких хибарках, построенных наспех прямо на рифах. От голода и разъедающего кожу пара их тела покрывались трофическими язвами. В поселении не осталось ни одной женщины и ни одного ребенка. Грязные и жуткие создания, когда-то бывшие наши приятели по несчастью, увидев нас, рванули навстречу. И были остановлены взведенными курками. Одновременно поднятые пять стволов плазменных пушек заставили бедняг одуматься. В тот же момент мир поделился на правителей и рабов, *зачеркнуто* то есть граждан.

Власть, самый сильный наркотик, действовала на всех одинаково. Богатство не приносит такой фейерверк эмоций, его дарит только власть. Несколько человек правят миром, и ты один из них. Невозможно описать всю бурю чувств у меня в груди. Весь наш перелет представлялся гражданам как благородный поступок. И находились идиоты, которые верили сказанному. Силами этих же идиотов мы осушили болота, построили электростанцию, начали строить дома. Каждый мог купить себе женщину. И хотя стоила эта затея целого года работ на благо Республики, желающих нашлось немало. Постепенно на месте первых лачуг вырос город, названный именем командора. Вот он ругался тогда:

– В честь живого человека города не называют! – орал Аллен Маас.

Алленчаазе. Конечно, по земным меркам, наша столица даже на обычный занюханный поселок не тянула. Но здесь, на Трезариане, это был самый большой город, населенный людьми. Когда появилось еще несколько городов, мы провозгласили Трезарианскую республику.

 Учредили Сенат и Совет Пяти, где каждому из нас посчастливилось усесться на два кресла.

Аарон Брао оказался прав. На Земле никому из нас не удалось бы достигнуть такого величия.